Приграничное владение 3 (СИ)

А ведь поселения довольно большие, без сеньора и уплаты положенных податей крестьяне совсем зажирели. Жили, словно благородные, в светлых застекленных настоящим стеклом домах. Такие окна не у каждого ярла на Нординге имелись. Почти в каждом дворе была коровка, а то и пара. Да что там коровки и овцы с козами, лошадей в каждой деревне с десяток Гуннар насчитал. Пару раз они совершили набеги в опустевшие деревни, пограбя их и взяв силой несколько не успевших сбежать в леса женщин, а потом убив троих схватившихся за топоры и вилы мужиков. Но женщин убивать не стали, отпустили, немного позабавившись. После сожгли показательно всего по одному дому в этих богатых поселениях, хотя могли бы разорить оба поселения подчистую, перерезав всех поселенцев.

Сожгли демонстративно, дав понять, что в следующий раз спалят все, а головы убитых крестьян они отрубили и насадили на высокие колья в назидание другим поселенцам. После этого селяне поняли его правильно, старосты обеих деревень приехали к нему на поклон. Приехали с богатыми дарами, привели годовалого бычка и трех откормленных свинок и два воза, полных продовольствия, и даже двух рабочих лошадок. Лошадей потом Гуннар передал поселенцам с Нординга. Пусть помнят его доброту. Все одно, ходить под седлом эта животина была не обучена.

Гуннар велел мужчинам рыбакам прилюдно, в знак покорности и смирения, целовать его топор, а потом, сделав каждому надрез на ладони правой руки, оставить кровавый отпечаток на парусе его корабля, закрепив кровью клятву верности. Так поселения рыбаков признали его своим сеньором и обязались каждую неделю поставлять свежую рыбу, мясо, масло, клубни картофеля и испеченные хлеба.

Это было почти полгода назад, когда сам Гуннар был морским ярлом с одним небольшим кораблем и дружиной в две дюжины отъявленных головорезов. Теперь у него целых четыре корабля, большая дружина и сам он настоящий конунг острова. Недаром на старом наречии его народа Ригене означает королевский. Сейчас к двум старым поселениям рыбаков прибавилась небольшая деревушка выходцев с каменистого Нординга. Пока немного, менее полусотни голов, половина из которых малые дети, но не беда. Обживутся эти, приплывут еще. Места тут отличные и земля плодородна.

Помимо трех деревень и его резиденции- каменного форта, на острове были развалины какого-то древнего храма и темнела башня замка, на утесе, недалеко от Русалочьей бухты. Он хотел обосноваться в замке, но уж больно много там нужно перестраивать. И в крыше зияют дыры, и половина замковых строений превратилась в развалины, да и все деревянные балки и лестницы давно сгнили и превратились в труху. Каменный форт по сравнению с опустевшим замком, где гуляли сквозняки выглядел обжитым и пригодным к жизни. Он ведь сравнительно недавно был оставлен имперским гарнизоном. Правда, пришлось кое-что подлатать, выковать железные петли к новым воротам, но не сам же он этим занимался. В рыбацких деревнях и кузницы есть, и людей два десятка старосты прислали на барщину, вот и подновили его форт. Его, его, чей же еще?

Когда Гуннар и его люди отъехали от деревни фралов на сотню шагов, он снял закрытый шлем. Не привык он к такому, шлемы нордов были открытые и представляли собой склепанный из четырех половинок железный колпак с приклепанным наносником и изредка ниспадающей на плечи и защищающей шею бармицей.

Впрочем, сами морские ярлы и их дружинники вообще предпочитали кожаные шлемы и кожаные доспехи, не такие тяжелые по сравнению с железной броней. В железе попробуй выплыви, сразу на дно пойдешь.

Но этот шлем был стальной, полностью закрытый, с Т-образной прорезью, совсем не в традициях нордов изготовлен. Но был он очень хорош, как и широкий и длинный стальной меч, он был украшен золочением, узорами и изображением крылатых людей и гравировкой на эльфийской рунице. Видно, принадлежал не самому простому длинноухому воину. По правде сказать, мечу Гуннар предпочитал остро наточенный топорик на длинной рукояти, да и такой меч в битве только с амулетом силы крутить. Слишком большой и тяжелый для простого человека, эльфары-то все как один колдуны, это всем известно. Да, большой и тяжелый, но Гуннар все же повесил его себе за спину и носил как знак благородного происхождения. А вот шлем ему без прикрас нравился, очень дельная и практичная вещица.

Настоящий шлем и меч конунга и Гуннар, не задумываясь, забрал трофей себе, хоть не он лично зарубил начальника стражи на большом кнорре из северной Остии. Но кому носить такое богатство, как не конунгу? Впрочем, серебряное кольцо амулет он тоже забрал и нацепил себе на палец, хоть налезло оно только на мизинец. Правда, сам, не обладая даром, совершенно не видел заряжено ли оно.

Еще он взял себе дорогой багряный плащ, подбитый мехом лисицы с костяной резной фибулой, что принадлежал уже самому купцу. Взял его расшитую золотом меховую шапку в цвет с плащом и украшенную мелким жемчугом, в которой последние дни восседал за общим столом, когда бражничал с воинами дружины.