Приграничное владение 3

Он, крутанувшись словно заведенный волчок, ухватил Ирму за руку и помогая себе центробежной силой, швырнул ее в дальний угол, ближе к двери. Туда где стоял сверлильный станок Михалыча, надеясь, что за ним она укроется от выстрела. Затем, не прекращая движения, присев, метнулся к бандиту.

Ударил по ушам, разорвав тишину какой-то тягучий, но все равно громкий звук выстрела. Картечь обожгла спину и левое плечо. Второй выстрел грохнул уже, когда Саша был вплотную к стрелявшему парню. Он смог левой рукой чуть отбить короткий ствол обреза, но все же как в замедленном кино увидел яркую вспышку перед глазами и черные горошины картечин, вылетающих из второго ствола. Боль ожгла теперь левое ухо и что-то горячее заструилось по шее, сбегая за ворот спортивной толстовки.

Саша, продолжая движение, ударил ножом в обтянутую светлой футболкой грудь, вогнав лезвие полностью, по рукоять. Под ускорением все удары были сильнее, а тут Саша даже не сдерживал себя, наверное, если бы в руке был меч, то и он бы вошел в грудь бандита по самую рукоять, проткнув насквозь словно жука булавкой. Конечно, если бы тот не был вооружен и Саша мог действовать разумнее, выбирая место удара он нанес бы ему удар ножом в ногу или вообще просто оглушил стрелявшего, не дав возможность перезарядить обрез или ударить им, как дубиной, наотмашь. Но выбирать не приходилось, он направил удар ножа, когда выстрелы еще не прозвучали.

Лицо Славика стало по-детски удивленным, он даже стал наклонять голову, разглядывая торчащую из груди металлическую рукоять и при этом медленно заваливаясь назад. Сашу обдало горячей волной. Он вначале даже не понял, что это было, а потом накатило то мощное чувство всесилия. Как там, на площадке перед рынком. Его трясло и в то же время поднимало куда-то вверх. Его взгляд заметался по подвалу, а затем словно расфокусировался и стал всеобъемлющим. Он видел одновременно и бетонный пол и беленый потолок, одновременно смотрел и на освещенные лампами участки и на все темные дальние углы подвала. И даже видел себя в данный момент.

Саша видел все, как бы со стороны. Он видел, как зеленые энергетические обручи протуберанцы бегают вдоль его тела, словно он попал под воздействие высокого электрического напряжения. Как поднимается с ободранных и кровоточащих колен и удивленно смотрит на все это Ирма.

«А ведь она видит магическую энергию! — Вдруг понимает Саша. — Значит, у нее тоже есть дар?»

Но он не успевает додумать пришедшую в голову мысль, его мозги словно вскипают под действием магической энергии, а все тело искрит. Кажется, от этой мощнейшей вспышки энергии лопнули его глаза, но он продолжает все видеть словно со стороны.

Он видит, как тело Славика завалилось на спину, а из груди торчит рукоять мерцающего ножа и как уже из этой рукояти начинают бить изумрудные всполохи магической энергии. Саша видит, как медленно из окна портала в подвал входит Лаэрт, затем Клим и Гюнтер, а с ним еще несколько вооруженных и облаченных в кольчуги воинов, значит, сработал его посыл с заброшенными в иномирье вещами. Все они удивленно и растерянно смотрят на него.

Наконец он сам смотрит на себя, его тело висит примерно в метре над бетонным полом гаража-полуподвала. Тело искрится, по нему бегают мерцающие обручи и вспыхивают протуберанцы. Он, словно какая-то шутиха, новогодняя елка, на которую повесили больше чем нужно гирлянд. Он бы даже засмеялся от такой мысли, если бы мог разжать стиснутые до боли судорогой зубы. Он видит, как одна за другой лопаются люминесцентные лампы под потолком, но в большом помещении полуподвала не становится темно, оно освещается зеленым светом исходящей из него энергии. Напряженное, словно струна, тело ломает и скручивает, словно пружину. Саше даже показалось, что он слышит хруст своих выкручиваемых суставов и рвущихся сухожилий, и наконец сознание покидает его разум и он проваливается в мягкую и ласковую тьму, поймавшую его, падающего, на свои ладони.

* * *

P. S.

В мягком кожаном кресле, стоящем в одном из кабинетов главка, сидел майор. Его усы как-то уныло свисали и сам он качал головой, находясь в состоянии полного душевного раскаяния.

— Дмитрий Иванович, на-ка попей водички, дорогой. — Протянул ему стакан стоявший перед ним высокий полковник с сединой на висках.

— Спасибо, товарищ полковник. — Механически кивнув, взял он из руки полковника стакан и, чуть отпив, вернул обратно.

— Иваныч, ты чего? Ты меня сколько лет знаешь? Какой я тебе, товарищ полковник? Ну, что ты, родной? Отпустило тебя?

— Нет. — Помотал тот головой и полными слез глазами посмотрел сначала на стоявшего перед ним полковника, а потом и на его зама, сидевшего на стуле. — Дайте мне бумагу и ручку, я рапорт напишу. Не достоин я быть в рядах, понимаете, не достоин, мы должны служить народу, защищать его. Поступать ро закону, а мы…

— Ну как же так, что происходит, Мироныч? — Повернулся полковник к своему заму.