Приграничное владение 5

— Ну-ка, поясни, Вацлав, что задумал? — заморгал светлыми глазками толстяк, в этот момент он не был похож на мстителя без всяких колебаний пускающего кровь чужих солдат, скорее на добродушного мельника, каким все его знали еще полгода назад.

— Есть мысль как фарнхельмских выродков извести, что в городских казармах спят. Только скажи, Ласло, ты со мной?

— А куда же еще, Вацлав, куда мне податься, ни дома, ни семьи, конечно с тобой! — мельник убрал трубку в карман кожаной куртки и сузив глаза, во взгляде которых сейчас была вся его решительность и жажда мести, приготовился услышать план командира.

Выслушав, он немного помолчал обдумывая его план, потом решительно кивнул:

— План неплох, но идти нужно сегодня же, иначе в казармы могут направить еще десятка два-три солдат из прибывшего подкрепления.

— Сегодня? — задумался и сержант, а потом решив сказал, — А что, пожалуй, ты прав, мельник, парни готовы, вязанок дров и хвороста у нас припасено достаточно. Тогда скажи парням, пусть сейчас отдыхают, а часов через шесть выходим.

До рассвета оставалось еще пара часов, самое сонное время. Вот и сидящий на колоде во внутреннем дворике казармы стражник, дрых без задних ног, скрючившись, чмокая во сне губами и положив голову на свои колени. Глефу он прислонил к стене и Вацлав сначала осторожно убрал ее, чтобы не упала и не зазвенела по камням, а после уже вогнал свой кинжал в основание черепа булькнувшему и переставшему храпеть фарнхельмцу.

Входную дверь надежно подперли, а вязанки дров и хвороста полили маслом и разложили под полудюжиной окон прикрытых на ночь ставенками. Городские казармы назывались «Каменными», но из крупного, серого камня были сложены только наружные стены. Пол, внутренние стены, перекрытия, оконные коробки и ставни, толстые балки под потолком, да и крыша — все было деревянным.

Ветеран городской стражи, не ошибся в оставшихся парнях, с ним пошли все. Две дюжины человек друг за другом, словно темный ручей, вышли из пещер неся на спине большие вязанки. И теперь, половина из его отряда выстроилась перед окнами с луками и самострелами, а половина с топорами или короткими мечами в одной руке и горящим факелов в другой. Подожженные дрова заполыхали, уже принялись и ставни, и стропила, и дощатая крыша, когда изнутри в дверь раздались первые удары и голоса проснувшихся солдат. Распахнулись ставни одного окна, второго, но снаружи под окнами пылали большие костры и люди сначала отшатывались, но потом все же пытались выпрыгнуть наружу, перелетев через жаркое пламя.

Тут, защелкали тетивы и солдаты неприкрытые сейчас кольчугами и кожаными куртками валились на землю словно снопы. Хорошо, что все окна казармы выходили в прикрытый стеной небольшой дворик, иначе пожар мог переполошить и простых горожан. Хотя, кто из остатков жителей кинулся бы тушить пожар, увидев в ночи две дюжины вооруженных людей? Нескольким солдатам, все же удалось выпрыгнуть во двор и теперь сам Вацлав и его парни метались приканчивая опаленного пожаром врага. Последние, выпрыгивали из окон уже полыхающими факелами и Вацлав, добивал таких, воющих от боли и катающихся по земле, скорее из милосердия, чем из праведной злости.

— Вот и все, братцы, дело сделано, — вскинул вверх сержант свой меч, — теперь уходим!

Глава 29

После зарядки, водных процедур и завтрака, Александр направился на совещание в Летнюю резиденцию. Скорее всего, новое совещание о котором ему сообщил посыльный от Вардиса только утром, было собрано в связи с прибытием представителя императора, и Макаров не ошибся.

Когда он вошел в зал, там уже находилось с десяток человек — оба лэра, оба графа, представитель баронства — господин Ланс, глава кабинета тайной стражи — сэр Урбан, лейтенант Амвар — командир гвардейцев и лейтенант Калве — командир гарнизона Тихой гавани и еще двое, которых представил лэр Вардис как представителя императора, его военного советника графа Людовига Фернвского и сэра Готриба — командира гарнизона Одинокого стража. Хотя, вислоусого рыцаря из приграничной крепости Саша немного знал, видел его на свадьбе у Клима, и даже, вроде как, перекинулся тогда парой слов. Следом за маркграфом прибыл приор ордена и лэр Вардис пригласил всех рассаживаться за большим столом.

— Я думаю, прежде всего, мы выслушаем нашего гостя и посланника императора, графа Людовига? — Вардис обвел всех взглядом и сделал приглашающий жест рукой, — Прошу, вас господин граф! Нет, нет, не вставайте, у нас все по простому! — пресек он попытку посланника императора, пожилого и тучного мужчины встать.