Приграничное владение 5

— Пожалуй, такая схема будет работать и нам она будет более выгодна. — согласился Айсинур, потом снова пожевал губу в смущении и продолжил, — Но есть еще один вопрос… скорее нюанс… лесные эльфы не так богаты и казна моего батюшки… Да какого, беса! — вдруг махнул он рукой, — Вы мой друг, просили меня говорить прямо, так прямо и скажу! Денег в казне, после выплаты налога высокородным, нет и мы хотели бы снова наняться к вам стрелками. Я понимаю — войны сейчас нет, но и наши услуги будут не столь дороги. Скажу прямо — другого пути заработать хоть немного монет, я не вижу.

— Ну что же, и этот вопрос решаемый! — кивнул Александр.

«Положение напряженное, и с Редораном, и с Фарнхельмом, поэтому отряд лесных стрелков не помешает. Да и не лишними их луки будут при походе в оккупированном врагом княжество. Уж коли стану князем Валашии, кровь из носу придется воевать с захватчиками Казимеша! Да и торговля есть торговля, это всегда выгодно». — подумал Макаров.

— Вы остановились в таверне «Веселый барабан», как и прошлый раз?

— Да там. Я и еще двое моих товарищей.

— Считайте себя моими гостями, я скажу хозяйке, что все напитки и еда за мой счет.

— Что вы, Александр, это вовсе не обязательно! — яростно замотал головой босмер вскочив на ноги, — Мы же не нищие!

— Дружище, Айсинур, — положил руку на плечо вскочившему с кресла стрелку Саша, — пока вы не на службе — вы мои гости, в этом нет ничего зазорного или умаляющего вашу честь. Подходите ко мне в замок вечером, все втроем. Я приглашаю вас на ужин, а после посидим и обсудим наши будущие договоренности.

Глава 5

Валашское княжество, окраина приморской Будлавы

Скупщик по прозвищу Студень пару недель назад, перебрался из столичной Тары в приморскую Будлаву. И хотя, расстояние между этими городами небольшого княжества было вовсе не велико, тут было спокойнее, да и рыбаки всегда принесут свежий улов за пару медных монет. Хлеб сильно взлетел в цене, а мяса на рынке не было давно, даже солонины. Если уж тут с пропитанием стало труднее, то в столице совсем швах! Фарнхельмцы совершали свои поборы с завидной регулярностью. Раз в седмицу по улицам ходили небольшие группы солдат во главе с сержантом и прислужником из числа местных. Эти продажные шкуры, использовались наместником и префектом в качестве писарей, курьеров, ищеек вынюхивающих бунтовщиков и подслушивающих разговоры недовольных, а порой сами выступали в роли палачей и могильщиков, в общем выполняли всю грязную работу за своих новых хозяев, выслуживаясь перед ними словно пес за брошенную кость.

Найти дом для проживания в Будлаве было не сложно, примерно треть домов стояла сейчас брошенными, их прежние хозяева уехали в Остию или уплыли на Риген, но это если повезло. Было много домов, хозяев которых фарнхельмцы зарезали в первые дни своей оккупации или, обвинив в чем-то, вздернули на суку позже.

Ворота сотрясались от сильных ударов, били скорее всего ногами. Сам студень и его старый слуга выскочили из домика.

— Да идем мы, идем! — выкрикнул толстяк, но удары не прекратились, а лишь затихли на пару мгновений, — Ну сломаете же ворота!

— Сту-удень! — расплылся в хищной, щербатой улыбке сопровождавший солдат щуплый мужчина с седой щетиной на щеках и подбородке, — Сколько лет, сколько зим!

— Да на прошлой неделе виделись, Игорик. — буркнул толстяк себе под нос, но щербатый услышал, он подскочив ухватил бывшего скупщика за отвороты рубахи и не смотря на казалось бы тщедушное тельце, дернул с такой силой, что ткань затрещала и верхняя пуговица вырванная с «мясом» упала под ноги, — Для тебя жирная свинья, я господин Игорик!

— Понял, я все понял, господин Игорик! — не стал спорить толстяк, а наоборот поклонился на сколько ему позволяли объемные телеса.

— Что приготовил? — сухо спросил седой сержант-мечник, он единственный из группы был одет в кольчугу и сильно поношенное сюрко цветов фарнхельмского флага.

Возле ворот стояла телега, уже на треть загруженная мешками и корзинами, с впряженной в нее серой лошадкой. Рядом с телегой, еще четверо фарнхельмских солдат своим видом более похожих на дружинников из захолустного баронства, что сами себя кормят обирая крестьян. Одеты — кто во что, да и вооружены так же — кто копьем, кто старым, с зазубринами на рубиле, топориком, а кто и вовсе одним большим ножом в ножнах на поясе. Ну да, повоюй несколько лет к ряду, не так поизносишься. Хорошо еще, что явных инвалидов среди них не было видно.

Студень еще раз поклонился и указал на стоявшие возле забора неполные мешки.

— Вот, господа, мешок сухого гороху и два мешка картошки.

— Да какие это мешки, свинья! Тут в каждом, едва поболе половины! — взъярился местный прихвостень явно выслуживаясь перед своими новыми хозяевами, хотя на лице сержанта не проступило никаких эмоций, — Хочешь, чтобы дом обыскали, перевернули там все вверх дном?

— Господа, вряд ли вы отыщете в доме окорока и ароматные хлеба, сами перебиваемся с вареной картохи на горошницу. — развел руками толстяк.