Приграничное владение

Хм… А если воспользоваться тем, чего нет в его мире? Электричество. Хоть сильно он в нем и не понимал, но память паренька молдаванина давала базовые знания по обращению с электроприборами и про электричество в целом. Ну, а почему нет? В крайнем случае, он может задействовать жезл, если силы тока окажется не достаточно. Но шанс выбраться из клетки в отсутствие Германа намного выше, да и решать нужно быстро. Если с ним рассчитается заказчик и они решатся валить из страны, то пленник, сидящий в подвале, сразу превратится в балласт, который зачистят без зазрения совести.

Вардис отключил лампу от переноски, оставшись в полумраке ночника висящего на дальней стене. Нащупав провод, стал с остервенением срывать изоляцию прямо зубами.

* * *

Ираида, пьяно улыбаясь, в очередной раз разглядывала свой новый паспорт. Правда по паспорту она была вовсе никакая не Ираида, но и не Елена, как в старом. Она потянулась и катнула ногой пустую бутылку из-под дорогого вина. По большому счету, какая разница, какое имя стоит в этом паспорте? Даже лучше, что не Ираида, теперь она стала умнее и будет пользоваться псевдонимом, а не паспортным именем. Теперь только дождаться Геру и можно валить из этой вонючей рашки.

Главное, что деньги у них есть и деньги не малые, по крайней мере, на обустройство им хватит. Она надеялась, что Бес за информацию о своем сбежавшем сотруднике еще отстегнет не маленький куш, и тогда их тут ничего удерживать не будет. Она сделала несколько глотков из хрустального фужера и пьяно икнула.

Самое главное, она наконец-то поквитается с этим наглым мужланом, сидящим в подвале. Эта сволота очень много о себе возомнила – вино ему хорошее и стейки подавай! Будто он не пленник, а совсем наоборот, будто это они с Герой у него на побегушках. Ну уж нет. Мотнула она головой, взметнув свои огненно-рыжие волосы. Гера вернется и они придумают, как забрать жизнь у этого ублюдка.

Хм… А ведь Гера уже сегодня прилететь может. Нужно себя в порядок привести, душ принять и переодеться. Она пьяно посмотрела на закатившуюся в угол пустую бутылку. Хотя, если прилетит, то только вечером и еще один стаканчик совсем не помешает. Пошатываясь и покачивая бедрами, она дошла до бара, вынула еще одну бутылку с вином и сноровисто откупорила ее.

Нет, когда они свалят из бывшего совка, все изменится. На хороший дом, скажем в Европе, им денег вполне хватит. А, может, и в Америку рванут – новый мир, новые возможности. Главное, не тут, бок о бок с этими мужиками и их тупыми женами, которые с утра как кони бегут на работу, а вечером ухайдоканные спешат забрать из детсада своего вонючего спиногрыза и домой – варить щи своему не менее вонючему мужику.

Нет уж, с нее достаточно. Хапнула она этой самой совковой жизни сполна, теперь имеет права отдохнуть. Пьяно развалившись в кожаном кресле, она вновь плеснула в фужер рубиновой жидкости, пытаясь отогнать нахлынувшие на нее неприятные воспоминания.

Родилась Елена в небольшом рабочем поселке, на окраине незалежной, тогда еще входившей в состав совка. Отец ушел, когда она только пошла в школу и мать одна тянула их с младшей сестрой, впрягаясь в рабочий хомут с раннего утра до позднего вечера. Отучившись в старой двухэтажной школе-восьмилетке, она вместе с парочкой подруг поступила в техникум легкой промышленности от большой фабрики, в областном центре.

По сравнению с поселком в городе было намного веселее, кино, дискотеки, недорогие кафешки, да и ночи проходили в частых гулянках с продолжением.

Речное училище стояло почти напротив женской общаги и парни с последнего курса частенько захаживали к ним через окно второго этажа. Первый семестр она худо-бедно протянула на взятые с собой деньги и небольшую стипендию, а вот уже в конце второго ее не допустили до экзаменов, отчислив за неуспеваемость и неоднократные прогулы, сразу же выселив и из техникумовской общаги.

Да все равно пришлось бы уходить, денег-то ей, в отличие от ее подружек, никто не высылал. Пришлось устроиться на работу в городе, ну не возвращаться же в пыльный, опостылевший поселок. Правда, даже устроившись на фабрику ученицей, денег она зарабатывала только на съем маленькой комнатки у ворчливой старухи и на скудный рацион питания.

Она поморщилась, вспоминая. Хватило тогда ее ненадолго, от силы месяцев восемь-девять проработала она на фабрике. Потом в стране пошли глобальные перемены, стал распадаться союз, продуктов в магазинах не стало вовсе, да и небольшую зарплату задерживали на несколько месяцев.

Повезло ли ей тогда или совсем наоборот, она не пришла к однозначному выводу до сих пор, но в те смутные дни глобальных перемен, она познакомилась с Севой.

Нет, Сева не стал ее парнем, Сева был пронырливым дельцом среднего возраста, что на волне тогдашней вседозволенности создал почти легальный бордель, куда и собирал симпатичных девочек, испытывающих материальные трудности.