Приятная повседневность с мажорками (СИ)

Административно территория республики была разделена на несколько провинций, каждая из которых управлялась губернатором и консультативным советом, подотчетным премьер-министру и парламенту. Во всех провинциях, округах и городах на высших должностях находятся белые, которые по совместительству являются членами кланов местных землевладельцев или фабрикантов. Для сохранения власти магоодаренного белого меньшинства применялись и продолжают применяться методы жесткого ограничения на магоразвитие для черных, жесткий полицейский контроль, государственная пропаганда — любые проявления инакомыслия среди черных купируются, прямое неповиновение — подавляется.

— Что-то мне это напоминает, — тихо перебил я увлеченно рассказывающую Юлию.

— Например? — она усмехнулась.

— Некоторые наши законы, например. Меня несколько раз тормозили марковские юнкеры под различными надуманными предлогами.

— А как ты хотел? Политика кнута и пряника в принципе одинакова везде, варьируется только пропорция этих двух ингредиентов.

— И чего сейчас больше в Родезии — кнута или пряника?

— Смотря с чем сравнивать, Виктор, — произнесла девушка и посмотрела на мою руку, которую я положил ей на бедро.

— Ой, прости — твой голос очаровывает, Юля, — слегка неловко улыбнулся я и руку убрал.

«Как это вообще получилось так?» — я и сам толком не понял, как начал её лапать.

— Угу, — иронично заулыбалась она.

От взгляда её зеленых глаз я балдел.

— В общем, если сравнивать шестидесятые и сейчас, что и как изменилось? — вернул я разговор в деловое русло.

— Если быть объективным, то с момента независимости и до второй войны Родезия развивалась по пути парламентской демократии, но с жестким избирательным цензом. После войны стали видны более авторитарные тенденции, черное население, особенно народность шона, самую многочисленную, начали лишать некоторых социальных прав.

— Почему?

— Экономический рост требовал всё больше рабочей силы, поэтому правящая в парламенте партия — она, кстати, правит и по сей день, начала урезать трудовые права черных под предлогом чрезвычайного положения, которое ввели в восемьдесят седьмом и до сих пор не отменили.

— Ничего себе! А какие именно права урезают?

— Восьмичасовой рабочий день несколькими поправками превратили в ненормированный, ввели плату за образование в последних двух классах школы для черных, отменили некоторые льготы для общин, на чьих территориях находятся рудники и фабрики, которые потребляют много дефицитной воды.

— И к чему это привело?

— После девяносто четвертого года полицейский контроль стал более жестким, поскольку добрая половина черного населения живет в бедности. Это создаёт большую напряженность не только между белыми и черными, но и между различными категориями черных — в городах жизнь более богатая, в провинции — в основном тяжелый труд на рудниках, фабриках и фермах.

— А эти черные, то есть негры, они всё это безропотно терпят? — я с интересом смотрел на девушку.

— В целом — да, но есть несколько нелегальных организаций у народностей шона и ндебеле, которые ведут вялую партизанскую войну с территорий соседних британских колоний. После того, как в конце девяностых Родезия на сто лет арендовала у Португалии на условиях экстерриториальности огромную часть Южного Мозамбика с портом Бейра, правительство Линкольна Смита полностью развязало себе руки в вопросах экспорта. Родезийский доллар — наиболее стабильная и обеспеченная золотом валюта Африки.

— Мозамбик? — я так сходу и не помнил, где оно и что. — А чего это португальцы им это отдали в аренду?

— Экономический кризис в Европе в нулевых очень больно ударил по Португалии, Испании и Италии. Португалия с Родезией — давние союзники, в шестидесятых режим Салазара спас их от блокады, и Родезия многие годы вкладывает большие инвестиции в португальскую экономику и в инфраструктуру Мозамбика. Стратегический союз, проверенный временем, да и оба режима — достаточно авторитарные и имеют много общего. Восьмиполосная трасса Солсбери — Мутаро — Шимойо — Бейра — одна из самых дорогих, протяженных и загруженных в мире.

«Разве в здешней Португалии не демократия? Надо будет прояснить вопрос».

— Юль, это мне пока что ничего особо не говорит, — ответил я честно. — А сейчас Британия признаёт независимость Родезии?

— Хм, де-факто — да, де-юре — нет. Вторые Кейптаунские Соглашения девяносто пятого года отложили этот вопрос на рассмотрение Лиги Наций, но с тех пор Лондон блокирует вопрос голосами своих Доминионов. Правда, это не мешает им иметь консула и торгового представителя в Солсбери и вести с родезийцами дела.

— Подожди, а какая тогда Олимпиада, если там чрезвычайное положение? — вот что меня действительно заинтересовало.

Глава 17

Юлия изящным движением поправила волосы и усмехнулась.

— Их законы о чрезвычайном положении — это примерно как у нас было сто лет назад, в Гражданскую Войну, — ответила она. — У них это оправданно и внешним, и внутренним положением.

— Но так у нас потом это отменили и провели выборы и всё такое, а у них, как ты говоришь, война в девяносто пятом закончилась? — удивился я.