Олег достал бумажную (!) карту и начал её всячески ворочать и бормотать под нос. Я собрала оставшиеся силы, чтобы не расплакаться.
— Вот! Сюда мы сели сканировать. Сюда мы побежали от белых бестий. Бежали мы недолго, так что, я бы сказал, мы где-то вот тут.
Рыжая заглянула в карту и наморщила нос.
— Хорошо, что нам это даёт?
— А то. Вот здесь, видишь? Это какой-то холм, на нём ничего не растёт, а значит, с него можно послать сигнал.
— Далеко?
— Не очень, но по этим дебрям часа три-четыре топать, не меньше.
Она вздохнула.
Я очень надеялась, что зарядов его бастера хватит, чтобы защититься от тварей на лысом холме, где мы будем как на блюде.
Могу с уверенностью заявить: никогда так не чувствуешь себя Защитником, как когда за тобой идет безоружная, испуганная и очень симпатичная девушка. Которая, ко всему прочему, оставила свой комплект выживания на катере.
— Ты что, совсем дура? — заорал он. — Как можно было комплект выживания оставить на катере?
— Он тяжёлый! Потаскал бы на себе «адский глаз» вместе с этим комплектом, я бы на тебя посмотрела!
Олег рыкнул и сорвал злость на бледной гладкой лиане, полоснув её световым кинжалом. Над головой что-то заверещало и мигом втянуло лиану наверх. Я прижалась к своему герою.
— Можешь орать на меня сколько хочешь, только выведи, — прошептала я.
Ну как можно на неё сердиться, когда она такая беззащитная?
За час бодрой ходьбы через гевейские, будь они неладны, джунгли, Олег успел нашинковать огромного жука, нечто вроде шерстистого велоцираптора, слизкую тварь ядовито-синего цвета и шипастое хищное растение. Это не считая ложных лиан, щупалец, усов и прочих конечностей, которые он рубил походя, прокладывая курс.
Я очень жалела, что Роберта и Артура не пустили на разведку. Вот тут они бы разгулялись среди своей драгоценной флоры и фауны. Их счастье было бы всеохватным, но недолгим, пока они не попались бы на лепесток какой-нибудь росянке-переростку. Сволочи, ненавижу. Небось сидят сейчас и обедают. И завидуют мне, уроды прыщавые, что я тут развлекаюсь среди красот и чудес местной природы. Убила бы.
Мы шли молча. Я был один оголённый нерв, смотрел будто бы во все стороны сразу, впитывал каждый шорох, запах, движение воздуха. Девчонка поняла правила без объяснений, держалась за мой пояс и беззвучно шла следом. Мои мысли тем временем всё норовили куда-то убежать. То мне представлялось, как получаю награду за отвагу от генерала Ли-Крестовского, то как Лера страстно целует меня в губы на вершине спасительного холма, то вдруг перескакивали к ребятам, улетевшим на катере. Все ли они спаслись от той стаи? Все ли пережили падение?
К реальности меня вернул резкий вскрик рыжей. По пустякам девчонка не орала: на нас бежали лысые зубастые куры выше меня ростом. Видимо, у местных тварей модно охотиться толпой.
— Ори погромче, им это не нравится! — велел я и взялся за дело.
Все оперные певицы Империи позавидовали бы моей тонкой чистой ноте, выбуривающей пломбы из зубов. Ну или, на крайняк, похлопали бы.
Нескладным страусообразным созданиям этот звук точно не понравился, потому что стоило мне заорать, как они начали спотыкаться и стукаться головами. Решив поберечь бастер, Олег кинулся на врага со световым кинжалом наперевес. Я наблюдала за его работой с открытым ртом: во-первых, мой ор деморализовывал противника, а во-вторых, Защитник действительно красиво дрался. Одним летучим гибким движением он подрубил первой твари ноги, второй распорол брюхо, третью укоротил сверху. Выплёскивающиеся внутренности лысых страусов выглядели очень неаппетитно, что могло помешать моим вокальным экзерсисам. Я решила на что-нибудь отвлечься, и несущееся на меня животное подошло как нельзя лучше. Я наорала ему прямо в морду. Если б звук был погуще, страусу расплющило бы голову, но если бы да кабы… В общем, я увернулась, а Олег перебил этой особи хребет.
— Ну всё, можешь уже не визжать, куры кончились.
По правде сказать, у меня самого уже голова начинала побаливать.
Лера мгновенно отключила свою звуковую дрель и хрипло спросила:
— А водички нет?
А всё-таки он ничего. Из нас вышла бы отличная боевая команда. Он бы бил, я — орала…
Что только не полезет в голову от усталости!
Часа через полтора после кур наметился подъём, сперва почти неуловимый, потом всё заметнее и заметнее.
— Это значит, что мы правильно идём! — порадовал я рыжую. Она только кивнула, задыхаясь и чуть не вися на моем поясе.
Я скомандовал привал. Несколько минут Лера просто лежала на траве и смотрела в клочки неба среди спутанных ветвей. Потом вскочила и стала стряхивать с себя местных букашек. Потом пожаловалась, что ей надо в кустики, но она боится.
— В какие конкретно кустики тебе надо?
Аспирантка выбрала те, которые показались ей самыми безобидными. Я пошёл в эти кустики, попинал всё, что выглядело подозрительно. Или напоминало подозрительное. Или было подозрительно неподозрительным. Потом велел ей громко повизжать. Из-под коряги, которую я только что пнул, выкатилось подобие броненосца, зашипело на нас и убралось подальше. Мудрое животное.