Приятно тебя общать

— Не просто книга, а записки нашего прапрадедушки Лёни. Он пишет про первые годы после Вторжения!

— Как интересно, милая! — улыбнулась Катерина Петровна и взяла спицы и клубки. — Давайте послушаем!

— Да, Наташа, почитай, почитай! — стал канючить Никита. Всё, связанное с иллу, приводило его в восторг.

Все отложили книги, даже Мишаня что-то буркнул, но от экрана так и не отклеился.

Наташа села в скрипучее кожаное кресло и обвела глазами любимые, горящие интересом лица. Это ли не счастье?

* * *

«Не знаю, зачем я взялся писать. Многие могут сделать это куда лучше меня и, возможно, уже сделали. Просто мне важно подвести итоги пятилетнему засилью иллу на Земле. Я много думал на эту тему, у меня информация, можно сказать, из первых рук, друзья подсказали мне много интересных мыслей. Отчасти, наверное, я пишу для потомков…»

* * *

— Для нас, для нас, — прошептала Ларочка, а когда брат зашипел на неё, только отмахнулась.

* * *

«… и поэтому расскажу, как всё начиналось. Мы жили беззаботно. Государства привычно собачились между собой, люди беспокоились только о деньгах и при первой же возможности захламляли свою жизнь лишними вещами, занятиями и временем, проведённым без малейшей мысли в голове. Но всё изменилось в одночасье, и после иллу Земля уже никогда не будет прежней.

Пять лет назад я стоял на остановке после работы, играл в телефон, ждал автобуса до дома и не думал ни о чём вечном или великом. Пришельцы явились почти беззвучно. Тогда мне показалось, что они сплющили весь город в двух шагах от моей остановки, хотя на деле они раскатали в блин только два квартала. Страшно подумать, сколько людей погибло на всей планете в этот миг.

Началась паника, но даже в безумном сумбуре машины останавливались и подбирали с обочины совершенных незнакомцев, увозили из опасной зоны. А на глянцевую площадку, на месте которой только что был кусок района с домами, дворами, деревьями и с таким множеством жильцов, величественно опускалась гладкая асимметричная конструкция, формой напоминавшая расплавленный пластиковый стаканчик. И запахом, кстати, тоже.

Трудно описать, что творилось со мной в тот момент. Я, как зачарованный, уронил телефон и пошёл к кораблю чужих. Они уже высаживались и быстро-быстро что-то возводили. Я осторожно приблизился на расстояние крика и, собственно, крикнул. Ноль реакции. Тогда я подошёл ближе. И ещё ближе…»

* * *

— Интересно, в этой тетрадке есть что-нибудь про сопротивление вторженцам? — задумчиво проговорил Александр Иванович. Его страстью были книги о шпионаже и интригах, предательстве и героизме, трусости и самопожертвовании. Иногда Наташа смотрела на отца и думала, что, если бы современному миру нужны были рыцари, папа с копьём и в доспехах выглядел бы куда естественнее, чем с книгой и в мягком свитере.

— Возможно, есть, но не личный опыт, это уж точно. Насколько я знаю, прадедушка Лёня не участвовал в этих конфликтах, — весомо заявила Катерина Петровна. Она была семейным историком, и в таких вопросах никто не стал бы с ней спорить. Впрочем, с мамой вообще редко кто спорил.

— Ну, а вдруг как двойной агент? — Александр Иванович зажмурился от удовольствия, представив себе такой расклад.

— Почитаем и узнаем, — предложила Наташа.

* * *

«Чужие были вдвое выше меня, похожи на застывшую морскую волну, готовую завернуть свой гребень и обрушиться на берег. Они странным образом одновременно и впитывали, и преломляли свет, отчего вокруг их тел образовывался индиговый ореол. Я закричал снова. Взмахнул руками. С текучей стремительностью один из пришельцев перекатился ко мне — точно как волна — и навис, перебирая гребнем, словно каракатица. В сполохах синего сияния, вроде бы, появлялись более светлые участки, мелькания и проплешины, но в остальном существо зловеще молчало.

Я вытянулся по стойке „смирно“ и старался даже не моргать. Не помню, что говорил в тот момент. Помню, что очень хотелось жить. Существо нависало надо мной недолго (со стороны недолго, а так-то целую вечность), а потом потеряло интерес. Я подумал, что, наверное, не звук заставил его обратить на меня внимание, а движение. Может, эти твари вообще не видят неподвижные объекты?

Махнул рукой. Чужак вернулся. Я попытался жестами повторить изгибы сияния над его гребнем. Получилось не очень, но мои усилия оценили. Инопланетяне столпились вокруг и стали показывать мне праздничную иллюминацию полярного неба, а я как мог, копировал. Лучше всего получалось изображать длинные, медленно тянущиеся прямые лучи в количестве не более двух. В общем, начало контакту было положено».

* * *

— Если бы иллу прилетели при мне, я бы их тыщ-тыдыщ, та-дада-дада! — грозно размахивая руками, протарахтел Никита. Мишаня забурчал, а Никита получил новый подзатыльник от сестры. Ларочка была великим усмирителем, хотя чаще всего проказы затевала именно она. Братец больше языком любил молоть.

Катерина Петровна покачала головой, не отрываясь от вязания, и близнецы притихли, как шкодливые котята.

* * *