Приятного аппетита, ваше величество

— Быстро закусывайте, быстро! Во-о-от! И гренку. Ага… Ну? Если скажете, что это плохо, как есть соврете, ваша светлость! 

— Ух-х-х… — выдавил Раймон, покосился на меня непонятно и… как начал наворачивать борщ! 

Я отошла на пару шагов и любовалась этой картиной, словно великий художник бесценным полотном собственной работы. Нет, а что? Так и есть. Лопает же, лопает! Аж за ушами трещит! 

Когда тарелка опустела, мне задали один-единственный вопрос:

— Еще есть?

— Да вон, целый горшок, — хмыкнула я. — Сейчас налью. Но вы не увлекайтесь, ваша светлость, у меня не только супы вкусно получаются. 

— Его светлости Джейнсу ты тоже объяснил, как правильно начинать трапезу? — об этом герцог спросил, только когда тарелка во второй раз показала дно.

— Не-а, не успел. Я к нему вообще помощника отправил… с инструкциями. Но не знаю, будет ли его светлость слушать. Если нет, ну… сам как-нибудь разберется.

Раймон хитро ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла. Снял медный колпак с очередного блюда и обнаружил там застывший в форме холодец.

— Фу, — скривился он. — Вот это точно невозможно сделать вкусным. Лекари придумали, что оно полезно для суставов, но мне о них думать рано. Забери.

— О суставах думать никогда не рано, — заупрямилась я. — А ваши лекари просто готовить не умеют. И есть его тоже надо по-особенному. Так, берите ложку. Во-от… теперь немного горчичного соуса, чуть-чуть чеснока и капельку уксуса. Пробуйте.

— Сладкое желе с чесноком? Бр-р-р! 

— Не «бр-р-р». Вы обещали!

— А ты не обнаглел?! Я не обещал давиться всеми твоими придумками. Я вообще кто тут, герцог или хвост собачий?

— Испугались холодца? Ну-у-у… тогда не знаю. В смысле, насчет герцога и этого… что вы сказали.

— Чтоб тебе провалиться, дерзкий мальчишка! Ладно, одну ложку. Не понравится — выверну эту дрянь тебе за шиворот и еще по заднице наподдам!

— Ха.

— Ты обнаглел просто до нево… хм. Хм.

Короче говоря, пироги он лопал, уже не препираясь. И к концу обеда выглядел слегка осоловелым — объелся. Ну что поделать, это уже профессиональный риск каждого дегустатора, который со мной работает. 

Шел пятый день нашего с герцогом «спора». Их светлости помимо борща и холодца уже продегустировали несколько особо изысканных направлений кавказской кухни, оценили печенные на решетке овощи как приправу к любому мясу и более-менее согласились со мной в том, что селедка в сладком пироге с черносливом — не совсем то, что друг другу подходит. Изыски местной кулинарии даже меня, привычную ко всякой экзотике, иногда вгоняли в дрожь, а местные ничего, так и лопали клубнику с рыбой. Морщились, правда, — мол, полезное блюдо, но...

Я приучала светлостей постепенно, начиная с простых вкусов, старательно не смешивая сладкое-острое-кислое. Потом начала играть с доступными специями. Дорогущих привозных мне по-прежнему не особо давали, а я в пику всем скрягам уже и не просила. Если постараться, в маленьком дворике, предназначенном специально для выращивания разных съедобных и лекарственных трав, можно было найти уйму интересного. 

Розмарин вообще нашелся на грядке, а это ведь один из столпов изысканного вкуса. Мята, базилик, кинза-укроп-петрушка — о них и говорить нечего. А вот, например, то, что дорогой южный тимьян вполне можно заменить самым обычным чабрецом из придорожной канавы, знают не все. Отсутствие семян аниса или вовсе экзотического фенхеля успешно компенсирует простецкий бадьян. А, скажем, аир болотный? Сорень-трава, пакость и бесполезина. Вот только эта пакость может спасти там, где корень имбиря стоит золотом по весу. И растет не только в болоте, но и вдоль забора за конюшней, там, где купают лошадей.

Короче говоря, знания — сила. А еще важно применять их в меру. И тут тонкость одна: хороший повар может записать пошаговый рецепт, разложив его даже по временной шкале. Но нечто неуловимое всегда будет присутствовать и отравлять жизнь подражателям. 

Интуиция называется. Я словами не объясню, почему во время готовки руки сами иногда тянутся добавить щепотку того, плеснуть капельку другого, снять минуты на три с огня и снова вернуть. Это надо чувствовать. Чуять в едва уловимых оттенках плывущего над сковородой или кастрюлей запаха. И уметь слушать эту чуйку. 

Мои миньоны поначалу кривили лица, когда я отправляла их в огород с травами, помогать старенькой симпатичной даме, заведовавшей этим богатством. Еще бы, разжалование из кухонных служек в огородные им не могло понравиться, и так парни с трудом отбивались от дразнилок разной степени злобности. Всем в нашем беспокойном хозяйстве уже стало понятно, что мое положение наособицу и ночевки в блошином сарае долго не продлятся, но тем больше народ, которому не повезло, возмущался. А Силье довольно умело, надо отдать ему должное, подогревал это недовольство.