Приятные кошмары

Кладовая располагалась в самом конце второго этажа и хранила в себе несметное количество самых разнообразных предметов. В ней были и запасы продуктов на тысячу лет вперед, и новые компьютеры на замену, и детали для телескопа, и, естественно куча самых разнообразных железок на все случаи жизни, так что думаю нам не составит труда отыскать необходимые вещи. Я успела было подумать о том что если исследователи так небрежно относятся к своим вещам, то в каком состоянии находится кладовая? Возможно, все предметы там перепутаны, так что нам придется как следует поискать запчасти для вездехода.

– Патронов хватит? – спросила я, когда мы ступили на второй этаж.

– Хватит. Ты рассчитываешь на второе нашествие? – ответил Олег.

– Молюсь, чтобы мы с таким больше не столкнулись. Но все же лучше перестраховаться.

За время нашей битвы ничего не поменялось наверху. Продвигаясь к кладовой едва ли не на цыпочках, мы не нашли ни одной твари. Казалось, будто здесь царит спокойствие и безмятежность, однако я чувствовала: скрываясь где-то, нас поджидает матка, и пока мы не уничтожим ее, я не смогу расслабиться.

– Тишь да гладь, – сказал Петери, заглядывая под последнюю койку в самом конце второго этажа.

– Предвестник грозы, – прошептал Олег, подготавливая ружье и наблюдая за тем, как Коннор припал ухом к двери, ведущей в кладовую.

– Верно подмечено, – ответил он, поднимая голову вверх и глядя на те вентиляционные трубы, что тянулись по потолку от кладовой вдоль всего здания, – Тут наверное и включается вентиляция.

Я вопросительно поглядела на коллегу.

– Она за дверью.

Этого было достаточно для того, чтобы мы как по команде подняли ружья и приготовились к атаке. Замерев и едва дыша, мы могли расслышать чуть уловимый скрежет, доносящийся из кладовой. Чтож, отличное место для гнездовья.

Коннор дернул ручку и в следующую секунду мы предстали перед маткой. Она, судя по стойке и сама приготовилась встречать гостей. Опираясь на хвост и выпрямившись во весь рост она показала нам свое раздутое брюхо и защелкала той кучей пастей, что украшали туловище. Матка было длиннее своих детей раза в три и гораздо шире, так что мы перекрестились, обрадовавшись тому что все те тысячи тварей, напавшие на нес не имели таких же размеров.

Со стороны коллег послышалась ругать, когда матка бросилась под проливной огонь с проворством самой юркой твари которая только может обитать на Калмахе. Она едва не добралась до Олега, но тут же упала возле его ног, сраженная ядовитой пулей. Дальше началось невообразимое: корчась в судорогах, матка то скручивалась в плотное кольцо, то разжималась, а из дырки, расположенной у конца хвоста летели во все стороны ошметки соплей. Мы не успевали уворачиваться, и слизь попадала нам на маски, облепляла руки, приковывала ботинки к полу, забивала дула ружей и брызгала на потолок и стены. Это дьявольское отродье перед смертью решило выбросить все яйца, что хранились во чреве, а мы могли лишь молчаливо наблюдать за тем, как ее живот тает, извергая слизь.

Когда матка сдохла, распластавшись по полу и безжизненно свесив мерзкие ножки мы смогли оценить то, что произошло в комнате. Все вокруг было в ошметках соплей, да и мы сами с отвращением пытались сбросить с себя их. Здесь были миллионы икринок, что к концу дня обязательно вылупятся и продолжат то, что начали их погибшие собраться.

Я едва успела заглянуть в кладовую. Матка отлично расположилась там, и все полки были усеяны икрой, так что найти нужную деталь, пока комната выглядит подобным образом не представлялось возможным. Однако гораздо больше нас интересовало то, как сбросить с себя те кучи соплей, что так заботливо оказались навешаны на нас.

– К воде,немедленно! – вскричал Олег, и мы побежали в сторону океана настолько быстро, насколько позволяли ноги.

***

Помню как сейчас тот чудесный момент, когда наша команда с громкими всплесками бросилась в воду, оглушая все вокруг криками. Море было спокойно, и лишь небольшие волны ласково набегали на берег, что был усеян следами хвостов и лап тюленей. Сегодня их здесь было великое множество: расползаясь во все стороны, они направлялись то в лес, то в сторону лаборатории, то возвращались обратно в воду, но никто из них не шел к горе, словно это заколдованное место, которое не облюбовала ни одна тварь с Калмаха.

Я вынырнула из воды, промывая руками маску и костюм. Слизь не приходилось отдирать ладонями. Под воздействием воды она сама легко уплывала, опускаясь на дно, а мы лишь отходили в другую сторону, боясь вляпаться ботинками в икру.

– Ну и задала нам жару эта тварь, – сказал Олег, выбираясь на берег и бросаясь к своему автомату, который он успел отмыть в прибрежных водах.