Приятные ночи

Дождь лил по-прежнему как из ведра, когда Димитрио подошёл к своему дому и трижды постучал в дверь, причитая и громко вздыхая. Выглянувшая в окно служанка спросила: "Кто там стучится внизу?" И Димитрио жалобным голосом, запинаясь, ответил: "Я престарелый убогий нищий, почти утонувший, можно сказать, под дождём, молю о ночлеге на одну эту ночь". Служанка, сострадавшая бедному люду не меньше, чем её госпожа священнику, побежала к хозяйке и попросила её милостиво дозволить дать в доме приют убогому нищему, вымокшему под дождем так, что его хоть выжимай, пока он не обогреется и не обсохнет. "Он сможет натащить наверх воду, поворачивать вертел и следить за огнем, чтобы куры изжарились поскорее. А я тем временем поставлю на огонь кастрюлю, приготовлю тарелки и управлюсь с другими делами на кухне". Госпожа согласилась, и служанка, отперев дверь и впустив нищего, усадила его у огня, и, пока бедняга поворачивал вертел, священник и госпожа забавлялись у себя в комнате. Случилось так, что они оба, держась за руки, вошли в кухню и поздоровались с нищим и, увидав, до чего он забрызган грязью, стали над ним потешаться.

И госпожа, подойдя к нему, спросила, как его звать. Он ответил: "Зовут меня, мадонна, Грамотиведжо". Услышав такое имя, госпожа разразилась смехом, да так осклабилась, что впору было хоть зубы ей дёргать. И обняв священника, сказала ему: "О, душа моя, о, мой желанный, разреши я тебя поцелую". И тут же при нищем сжала его в объятиях и принялась целовать. Предоставляю судить вам самим, что чувствовал муж, видя, как его жену обнимает и целует священник. Наступил час ужина, и служанка, подав любовникам кушанья, возвратилась на кухню и, подойдя к старичку, сказала: "Ах, дяденька, а ведь моя госпожа замужем, и у неё такой славный муж, каких на земле больше не сыщешь, и он ни за что не допустит, чтобы у неё хоть в чём-нибудь был недостаток. Один бог ведает, где он, горемычный, теперь, в такое ненастье. А она, неблагодарная, о нём и вовсе не думает и ещё меньше о его чести и позволила любострастию ослепить себя до того, что только и делает, что милуется со своим дружком, закрыв двери для всех, кроме него.

Но сделайте милость, давайте тихонько подойдём к двери в комнату госпожи и поглядим, что они делают, как едят". И подойдя к двери, они увидели, что священник и женщина подкрепляются и предаются любовной беседе. Пришла пора укладываться в постель, и Полисена легла со священником, и, перекидываясь шутками и дурачась, с исподволь накопившимся рвением они взялись за молотьбу, пыхтя во всю мочь и подбадривая друг друга, так что нищий, которого поместили в соседней комнате, легко мог понять, что у них происходит. В эту ночь бедняга не сомкнул глаз и с первым светом вскочил с постели; поблагодарив служанку за радушие и приятное общество, он удалился и, никем не замеченный, проскользнул в дом кума Мануссо. Тот, усмехаясь, спросил: "Ну, куманёк, как ваши дела? Не пришлось ли вам удостовериться в том, чему вы не хотели верить?" - "Да, - ответил Димитрио, - с полною несомненностью. Я ни за что не поверил бы этому, если бы не видел собственными глазами. Но терпение! Так хочет моя злая судьба". Тогда Мануссо, лукавец и большой выдумщик, произнёс: "Послушайте, кум, поступите, как я скажу.

Сначала вымойтесь хорошенько, потом возьмите своё платье, наденьте его и мигом отправляйтесь к себе домой и, сочинив, что вы не смогли отплыть из-за разразившейся бури, смотрите в оба, чтобы священник не задал тягу - ведь, когда вы окажетесь дома, он спрячется где-нибудь в укромном местечке и ни за что оттуда не вылезет, пока не сможет беспрепятственно выйти из вашего дома. А вы между тем пригласите родню вашей жены отобедать с вами, а найдя у себя священника, расправьтесь с ним по своему усмотрению". Димитрио совет кума Мануссо очень понравился. Скинув с себя лохмотья и надев собственную свою одежду, он подошёл к своему дому и постучал в дверь. Служанка, увидев, что это хозяин, побежала сломя голову в комнату госпожи, которая ещё лежала в постели со своим дружком, и сказала: "Хозяйка, хозяин вернулся". Услышав это, Полисена совсем растерялась и, как можно поспешнее поднявшись с постели, спрятала священника, на котором, кроме рубашки, ничего не было, в один из своих сундуков, где держала самые нарядные платья.