Приёмная дочь Бабы Яги

— Да нам как-то тоже, — хмыкнул в ответ Хмурич, потирая шею, его мама тогда полотенцем в воспитательных целях тоже приласкала.

— Ладно, идите уж, — проворчал водяной, доставая бочонок из-за спины и обновляя настойку в стаканах.

Мы и пошли. Добрались до поваленного у самой воды дерева и принялись костерок налаживать, да рыбку чистить. Когда первая партия рыбешек, нанизанных на ивовые прутики, жарилась над весело потрескивающим костром со стороны лесной, речной и болотной нечисти донеслась какая-то залихватская песенка, затем была ещё одна задорная песня затянутая мавками. А потом все вдруг как-то притихли, вертя головами то туда, то сюда. Я с братишками тоже глянула, куда развесёлая компания взгляд метала, и чуть в голос не рассмеялась.

С противоположных концов лесной тропы, что вдоль русалочьей заводи шла тихонько крались пап и мама, оглядывались постоянно, будто гнался кто за ними. И всё бы ничего, да только посередь тропы недавней бурей дерево повалило, и оно родителей наши друг от дружки скрывало. Только нам у реки всё видно было.

Мама кралась, от папки хоронясь, папка от мамки. Как дети малые, честное слово! Баба Яга несла корзинку полотенцем вышитым прикрытую. У папы за плечами котомка внушительная висела. Словом оба подготовились. Интересно только вот что — кто из них первый это непотребство организовал и почему им никто не проболтался о том, что вторая половинка тоже в посиделках участие принимает?

— Сейчас начнётся, — с предвкушением прошептал Веня, раздавая нам уже прожаренную рыбку.

Напряжение нарастало тем больше, чем ближе подбирались наши родители к притихшей нечисти. Нечисть же, судя по всему, тоже предвкушала бесплатное представление, особенно заметно это было по радостной улыбке лешего. Совсем немного осталось.… И вот она долгожданная встреча!

— Ты чего это тут делаешь?! — подбоченившись возопила Баба Яга, столкнувшись возле поваленного дерева со Змеем Лиходольским.

— Я тебя о том же спросить хочу, душа моя, — не остался в долгу Змей.

— Народ! — раздался вдруг развесёлый голос из лесной чащи. — Я медовуху принёс! И орешков у белок занял. Гуляем!

— Прокопий, чтоб у тебя борода мхом поросла! — возмутился Хмурич, недобро зыркая на старшего лешего, так неудачно прервавшего разгоравшийся скандал.

А предполагаемый скандал и впрямь не начался. Мамка с папкой оглядели друг дружку, приметили корзинку полную пирогов и котомку доверху набитую соленьями, переглянулись и прыснули со смеху. Верно дядька Руслан всё время говорит, что жена да муж — змея да уж. Вона они уже и не обижаются. Наоборот, папа поспешил маме с корзинкой помочь, потом усадил её удобнее на пенёчке, котомку опустевшую подстелив. Мамка же папе сразу самые вкусные да большие ломти пирогов подкладывать начала. Вот и помирились. Так и знала, что долго ссориться они не смогут, те более было бы из-за чего скандал разжигать.

— Может, меньших ваших позовём? У них рыбка есть, — предложил, вдруг, Прост, сдавая нас четверых с потрохами.

Родители снова переглянулись и глянули в том направлении, куда водяной указывал. Если бы не он, нас бы и не приметили за сплошным занавесом ветвей ив плакучих, даже ветер нам на руку был, в нашу сторону дул, отец бы не учуял. А теперь взбучки не избежать.

— А ну-ка подь сюды! — строго так позвал нас отец, что даже мысли не возникло ослушаться. — И рыбёшек ваших захватите!

Собрав поджаренную рыбку, мы поплелись к родителям нога за ногу. Суровым взглядом за нами папа и мама следили, что лично у меня мураши по коже бегали. Судя по сопению Севы, он тоже к наказанию готовился. Дошли мы до сей честной компании, в ряд перед папкой выстроились и головы покаянно опустили, авось пронесёт.

— Ну, как сестрёнку назовём? — неожиданно задал вопрос Зареслав Лиходольский и тихонько рассмеялся, когда наши озадаченные лица увидел. — Или скажете, что не придумали ещё?

— Варькой! Варюшей! Варварой! — выпалили мы все четверо одновременно.

— Душа моя, как тебе это имя? — ласково спросил отец у мамы и, получив в ответ счастливую улыбку и утвердительный кивок, постановил. — Значит, будет Варварой, — папа нежно коснулся маминого уже очень большого и круглого животика и, блеснув хитрым взглядом в нашу сторону, скомандовал. — Рыбёшек нам оставили и к костерку вернулись, себе ещё нажарите. А теперь кру-у-угом! Шагом марш!

Нам дважды повторять не надо. Скоренько сгрузили на холстину, вместо скатёрки которая была, рыбу жаренную и к своему костерку направились чуть ли не бегом.

— Фу-ух! Пронесло, — выдохнул Мир, когда мы уже в кружок сели и новую партию рыбок на веточки принялись нанизывать.

— Точно, — подтвердил Веня, подбрасывая в костёр сушняка.