Приёмыш на заклание

— Ничего я на ней не нахожу, что бы мы упустили, — заключила она, осмотрев наволочку. — Может быть, что-нибудь есть с другой стороны, которой я тогда не видела.

— Вообще-то говоря, да. — Квин слегка отвернул правый верхний угол кружевной обшивки. Джесси увидела маленькое пятнышко рыжевато-коричневого цвета. — Это — кровь, вероятно, из расцарапанного пальца. Но, как вы помните, и Хамфри не видел обратной стороны нашей подделки. Она лежала под стеклом на письменном столе Эйба лицевой стороной вверх. — Квин выпустил наволочку. — Так вы все еще не замечаете, что у нас было не так?

— Нет, — вынуждена была ответить Джесси, хотя долго и внимательно рассматривала наволочку.

— Ну, посмотрите еще.

Только тут Джесси наконец увидела совершенно нормальный мизинец.

— Хамфри сразу же понял, что мы предъявили ему не ту наволочку, — сказал Квин, — ибо на ней был отпечаток культяшки вместо нормального мизинца. Ему было прекрасно известно, что у отпечатка на настоящей наволочке имелись все пять пальцев.

— Но я все же не понимаю! — воскликнула Джесси. — У Элтона Хамфри действительно нет верхней фаланги на мизинце правой руки. Как же мог получиться на подушке такой отпечаток?

— Никак.

— Но...

Джесси в недоумении уставилась на Квина. Скоро молчание стало таким неестественным, что Борчер оторвался от Платона и озадаченно посмотрел на них, а Тинни проснулся и открыл глаз.

— Ричард, но как же...

— Джесси, ребенка убил не Хамфри. Не зря, выходит, меня все же отправили на пенсию. — Квин тяжело вздохнул. — Я так был уверен, что Хамфри убил не только Финнера и Кой, но и ребенка!.. Однако, Джесси, здесь действовал не один убийца. Верно, Финнера и Кой убил Хамфри, однако виновником смерти Майкла является другой человек.

Джесси схватилась за голову руками.

— Я ошибался и в том, что у Хамфри возникли сомнения, действительно ли он отец ребенка. На самом деле никаких сомнений на этот счет у него никогда не было, а это имеет очень большое значение. Найдя ребенка мертвым и только взглянув на наволочку, он уже знал, кто его убил. Он тут же решил немедленно отделаться от наволочки и представить все так, словно произошел несчастный случай. Именно поэтому Хамфри заявил, что это он поставил под окном лестницу, хотя в действительности он до нее не дотрагивался. Лестницу поставил убийца — чтобы направить подозрение на Рональда Фроста. Хамфри, сразу же после того, как Финнер попросил его встретиться с нами, понял, что если он не заставит Финнера замолчать навсегда, выплывут наружу настоящие родители Майкла, а это в свою очередь приведет к виновникам смерти ребенка. Поэтому Хамфри убил Финнера и изъял из его дел все, что могло его скомпрометировать. Когда мы все же нашли Конни Кой, и она уже намеревалась сообщить нам имя настоящего отца Майкла, Хамфри убил и ее. И все это, Джесси, с целью защитить «священное имя» Хамфри!

— Но и кого-то персонально! — воскликнула Джесси. — Кого именно, Ричард?

— А кто, по-вашему, сильнее всех других ненавидел незаконнорожденного сына Элтона Хамфри? Перед кем Хамфри больше всех других чувствовал себя виноватым? Чье разоблачение в убийстве в такой же степени скомпрометировало бы имя Хамфри, как если бы им оказался сам Элтон Хамфри? Кто устраивал истерики, настаивая на своей виновности в смерти маленького Майкла, — до тех пор, пока Элтон Хамфри не обратился в «учреждение» доктора Дуэйна? Майкла мог убить только один человек. На подушке — отпечаток руки Сары Хамфри!

Эйб Перл сунул голову в дверь.

— Алло, Джесси! Теперь вы уже чувствуете себя хорошо?.. Дик, Хамфри полностью пришел в себя и согласен давать показания. Давай, пошли.

Джесси тоже подошла к двери в спальню Хамфри, заполненную людьми. Полицейские из Таугуса, чиновник из прокуратуры штата Меррик — опять без галстука, доктор Викс, полицейские из столицы штата, Гэс Полонский и Джонни Крипс.

И Элтон Хамфри.

Он лежал на огромной кровати, опираясь на несколько подушек; правая рука его была забинтована. Лицо его было уже не желтым, а совсем бесцветным и ничего не выражало; но глаза метались — как два преступника, пытающиеся спастись.

— Я подожду у Бекки Перл, — глухо сказала Джесси и ушла.

... — Это лучший воскресный обед, — заявил Квин, блаженно отдуваясь и откидываясь от стола, — которым меня когда-либо угощали.

— Восхитительно, Джесси! — подтвердила Бекки Перл, хотя тут же зарезервировала про себя особое мнение о вине в соусе. — Она и в самом деле, Дик, чудесно готовит. Подумать только, что медсестра и няня еще обладает таким талантом!

— Ничего особенного — всего только жареная телятина, — с напускной небрежностью ответила Джесси, словно она привыкла каждое воскресенье часами простаивать над раскаленной плитой, экспериментируя с чесночным салатом и приправой, состоящей из лимонного сока, белого виноградного вина, бульона и сыра пармезан, и умоляя всех святых, чтобы у нее получилось что-то хотя бы съедобное.