Прииск «Безымянный»

– Подполковник Свиридов, старший оперуполномоченный Якутского управления Министерства госбезопасности, – чуть не шёпотом прохрипел чекист. Если бы Иван стоял дальше, то ничего бы не услышал. – Я выполняю ответственное задание, поэтому прошу оказывать мне помощь.

– Какую помощь? Сейчас надо спасать раненых! – вспылил Сенькин, но, спохватившись, быстро перевёл разговор в мирное русло. – Товарищ подполковник, простите, вначале мы займёмся решением жизненно необходимых задач, которые я назвал, а потом всем остальным. В том числе и решением ваших проблем. Мы поговорим с вами позднее.

* * *

Всю ночь Иван не сомкнул глаз. Следовало поддерживать огонь, дежурить возле раненых. Почти все они бредили во сне, а бортрадист громко кричал. В бреду он звал какую-то медсестру Раю, которую умолял, чтобы она вынесла его с поля боя. Иногда он приходил в себя и просил воды. На этот случай у Ивана стояло ведро кипятка на костре. Эту же воду он пил сам, утоляя жажду и согреваясь от холода. Ночью снег прекратился, резко похолодало. По словам Сенькина, температура опустилась примерно до 30 градусов.

Утром пилот снова провёл собрание. По его сообщению, о случившейся катастрофе должны были знать даже в Москве, поэтому их будут искать и непременно найдут. Только для этого надо находиться на месте катастрофы. Весь вопрос заключался во времени: продуктов при самой строгой экономии могло хватить всего на пять дней, топливо для костра могло закончиться уже на следующий день. По решению собрания, стали ждать помощь. В их положении казалось трудно принять какое-либо другое решение: за ранеными требовался постоянный уход. Но Ивана не покидала мысль о том, что надо спускаться вниз.

– Там теплее и, в конце концов, есть дрова, – говорил он пилоту, – а главное, должна быть река, по которой можно будет сплавиться. Там должны быть люди…

Он попросил у Сенькина карту, но тот отказал.

– Не могу, она секретная.

– Ну и что? – с вызовом ответил Иван. – Я только посмотрю, где мы находимся.

Будто извиняясь, пилот тихо произнёс:

– Пойми меня правильно, я дал подписку о неразглашении государственной тайны. Если узнают, меня лишат допуска к секретным материалам, а без допуска я никто – придётся уходить с работы.

– Да кто узнает? Здесь же все свои.

– Ты ошибаешься, первым меня заложит чекист. Сдаст с потрохами за милую душу – такая у него работа. Для этого он приставлен сюда.

С трудом Иван его уговорил. На штурманской карте он увидел гриф «Секретно», подтверждавший слова пилота. В месте падения их самолёта, которое показал Сенькин, стояла абсолютная отметка «1997». Вот какой высоты достигала гора, на склоне которой они находились. Вокруг стояли горы пониже, и только на севере и северо-западе вершины некоторых гор превышали две тысячи метров над уровнем моря. Внизу, примерно в восемнадцати километрах от них, как подсчитал Иван, петляла горная река со странным названием Бурхала, по которой можно было сплавиться. Но чтобы до неё дойти, пришлось бы подняться на перевал и переправиться через небольшую речку. А до ближайшего населенного пункта напрямую насчитывалось больше ста километров, по реке получалось в два раза больше. Преодолеть такой сложный путь могли только здоровые люди. Таковых среди них не было.

В полдень потеплело, и снова пошёл снег. Вначале, как в хороводе, закружились редкие пушистые хлопья, потом посыпалась мелкая крупа. В хвосте фюзеляжа Иван приметил плоские деревянные ящики, которые загрузили в Охотске. При падении их раскидало, и теперь они валялись повсюду. Он схватился за ручку, но ящик оказался неподъемным. Иван дернул сильней, тот только шевельнулся. Взяв топор, он стал ломать крышку. После нескольких ударов ящик поддался, и, к удивлению парня, из него посыпался жёлтый песок.

– Ничего себе подарок! Так это же золото!

Пока он думал, что делать с содержимым ящика, подошёл Свиридов. Увидев открытую крышку, он закричал:

– Прекратить! Пристрелю как собаку. Я приказываю немедленно все собрать и заколотить ящик! Выполнять мою команду!

Для пущей убедительности он направил на Ивана пистолет. От неожиданности парень опешил. Чёрный ствол оказался всего в нескольких десятках сантиметров от его головы. Ничего подобного Иван никогда ещё не испытывал.

– Там золото. Я отвечаю за него своей головой! – кричал военный. – Если не хватит хоть грамма, я тебя посажу. Выполняй приказ.

– Да вы что? Я только хотел взять ящик. Из него получится много дров для костра. Холодно…

Вечером умер бортрадист. Весь день он стонал, но на помощь никого уже не звал. Да никто помочь ему и не мог. На следующее утро не стало пассажира Романова, потерявшего много крови. Теперь их осталось шесть человек, и двое из них не могли передвигаться. Судя по небу, затянутому плотными, низко висящими облаками, улучшения погоды не предвиделось. Срочно требовалось принимать какое-то решение. Увидев, что наступил критический момент, Иван предложил свой план.

* * *