Прииск «Безымянный»

— Да, серьёзные у вас дела, Фёдор Степанович, — услышав, с чем тот пришёл, официальным тоном начал Федотов. — Но радует то, что вы Лазаря не поёте, не плачетесь, как некоторые. А что мы будем делать с вашей базой данных? Проделана такая серьёзная работа, и что же теперь её забросить?

— Как забросить, зачем? — встрепенулся Закатов. — Я буду её поддерживать. Там столько ценной информации, что не сегодня, так завтра она обязательно понадобится. За такими сводками будущее.

— Ну, слава богу, успокоил, а то я уже не знал, что и думать. Твоя база данных у меня вот здесь уже сидит, — он почесал затылок и усмехнулся. — Откровенно говоря, устал отбиваться от Волченко и разных контролёров. Владимир Иванович на весь свет растрезвонил, что ты расходуешь государственное золото на проведение никому не нужных анализов. Завалил всех докладными. Дошло и до нашего генерала, а тот, как ты знаешь, всё спустил на тормозах. Сказал, чтобы тебя не трогали.

Слух о закатовской базе данных дошёл даже до министерства, и чиновники воспылали желанием получить её во временное пользование. Якобы для тестирования, чтобы в дальнейшем внедрить в производство. О каком производстве шла речь в письме, подписанным заместителем министра, ничего не говорилось, но было совершенно очевидно, что базу хотят прибрать к своим рукам. И, чтобы её не потерять, потребовалось вмешательство начальника экспедиции, написавшего вескую отписку в министерство.

— В общем, Фёдор Степанович, твоя проблема решаемая. — Как-то незаметно Федотов перешёл на «ты». — Ты посмотри, на какой огромной территории мы работаем, здесь без малого пятая часть России. — Он с гордостью показывал на разноцветную карту Якутии, занимавшую почти всю стену позади его стола. — Представляешь, какой размах! И практически везде есть наши интересы. А если учесть, что на всей этой территории разное геологическое строение и свои особенности, то это настоящая вольница для науки.

Эту красочную карту Закатов знал хорошо. Точно такая же висела в его кабинете и во многих других. И не мудрено, родилась она в стенах их экспедиции. На схеме картосоставительских работ, где был показан вклад каждого исполнителя, материалы Федотова занимали львиную долю.

— В нашей экспедиции работы хватит на всех, — продолжал главный геолог. — Вот только куда тебя определить, я что-то сразу не соображу. Конечно, идея у тебя неплохая, это очевидно, как день, но она должна вылежаться. С этим надо хорошо разобраться и только потом можно бить челом перед начальством.

Слова, произнесённые с отеческой заботой, заставили Закатова по-новому взглянуть на своё теперешнее положение. У Шурковского он больше работать не хочет, а новой работы ещё нет, поэтому его дальнейшая судьба теперь полностью зависит от Федотова.

«Для него это ЧП районного масштаба, а для меня — полный облом. Явился тут, видишь ли, блудный сын со своими проблемами и чего-то просит».

— Ты как-то очень резко решил поменять свою специализацию, — глядя на Закатова, сказал Илья Моисеевич с упрёком. — Так вообще-то не делают, надо было хотя бы меня предупредить, а то подвёл под монастырь. Мог бы зайти посоветоваться, может, что-нибудь придумали. Ну, да ладно, ничего теперь не поделаешь — поезд ушёл! — махнул он рукой. — Конечно, жаль потерянного времени, всё-таки ты ни один год занимался проблемами Виктора Ильича. Слышал, даже собрал материал на диссертацию, осталось только написать и защитить, — с иронией в голосе поддел он Фёдора. — А сейчас, дорогой товарищ, тебе придётся начинать всё заново. Всё сначала, — добавил он, покачав головой. — Откровенно говоря, ты меня серьёзно озадачил.

На его гладко выбритом холёном лице заходили желваки, на лбу обозначились морщины. Закатова надо было куда-то определять. В экспедиции велись работы по геохимии, минералогии, методике разведки полезных ископаемых и даже по применению космических фотоснимков в народном хозяйстве, а вот морфологией кристаллов — в чём Закатов был специалистом, никто не занимался. Слишком это было узкоспециализированным направлением, не попадавшим ни в одну программу.

— Может, ты займешься алмазами, — доброжелательно сказал Федотов. — Для тебя эта тематика ближе всех. Алмаз — это тот же кристалл, изучай его себе хоть до второго пришествия. Только специфика там другая и, соответственно, методика поисков.

Он снял массивные роговые очки и стал медленно протирать их бархатной тряпочкой, которую вытащил из бокового ящика письменного стола. Под серыми глазами Закатов увидел две розовые полоски, отпечатавшиеся от очков.

— Если хочешь, переключайся на железо. Небось, слышал, на Сутаме Гавриков открыл новую магнитную аномалию, отражающую целый железорудный район. Поначалу многие считали, что это разрозненные участки, а теперь мы доказали, что это единая структура с промышленными объектами. Их тоже надо изучать кому-то. Давай берись, очень перспективное направление, можно ещё одну диссертацию написать.