Прииск «Безымянный»

«Ничего себе, — вздрогнул парень. Мурашки пробежали по коже. — Оказывается, теперь я буду крайним во всей этой трагедии. Буду виноват за то, что не захотел погибать возле разбитого самолёта и всех убедил выходить к людям, то есть спасать свою жизнь».

— Ладно, ты не волнуйся, я пошутил, — глядя на, изменившегося прямо на глазах, парня, смягчился Свиридов. — Ты молодец, нашёл правильное решение, иначе нам бы всем пришёл конец. Проблемы с властями могут быть только у меня, а ты чист, как стёклышко. И вообще что сделано, то сделано, назад не повёрнешь. Не будем искать вчерашний день, если что…

Он не договорил, впереди что-то зашумело, затрещали ломающиеся ветки и кусты. Можно было подумать, будто кто-то валит лес. «Наверно, ураган», — промелькнуло в голове у каждого, и все с испугом уставились туда, откуда, только что слышался шум.

Посидев в недоумении, Сенькин сказал:

— Не переживай подполковник, мы не дадим тебя в обиду. Я напишу докладную в твою контору, думаю, все меня поддержат. Переживать надо мне. Из всего экипажа я один остался, значит, мне одному придётся за всё отвечать: и за самолёт, и за погибших товарищей, и за пассажиров, и даже за твоё золото, которое было на борту. Чувствую, тут одной объяснительной не отделаться, сразу дело заведут. Ох, жизнь! — тяжело вздохнул Сенькин. — Чего на свете только не бывает! Но я никогда не думал, что такое может случиться со мной.

«Действительно, вот кому надо думать о нарах в бараке, — подумал Иван. — По большому счёту катастрофа произошла по вине экипажа. Хотя, как говорит Сенькин, экипаж не виновен — самолёт был неисправен. А может его перегрузили, — неожиданно возникла у него догадка».

— Даже если не посадят, то с авиацией придётся распрощаться, — тяжело вздохнул пилот, — дорога на аэродром мне заказана. Хотя я буду бороться до последнего. Вот увидите…

Вдруг рядом с ними затрещали ветки, и кто-то стал ломиться к костру. Этот кто-то, видно, был огромным — высоко над ними в темноте вспыхнули два огонька. Подполковник выхватил пистолет и передёрнул затвор. В следующее мгновение из зарослей показался огромный лось. Увидев людей, он на мгновенье замер. Все сидели не шелохнувшись, даже подполковник забыл о своем пистолете. Секунду постояв, лось, ломая бурелом, кинулся обратно в лес.

Всё произошло так быстро, что никто не успел даже опомниться. Впервые Иван увидел огромного зверя прямо перед собой.

— Сколько мяса убежало! — придя в себя первым, с сожалением произнёс Сенькин. — Хватило бы надолго. Ну что же ты не стрелял? — обратился он к подполковнику. — Надо было пальнуть.

Под колючим взглядом пилота тот быстро нашёлся.

— У меня же не ППШ и не карабин, а всего на всего ТТ. С такого расстояния стрелять в сохатого из пистолета — всё равно, что подписать себе приговор. Не дай Господь, я бы его ранил, он бы нас растоптал — лося даже медведь обходит стороной, а ты захотел, чтобы я завалил его из пистолета.

Между тёмных туч появилась полоска звёздного неба. Выглянула и скрылась луна. Звёзды мерцали в ночном безмолвии, будто вселяя надежду в завтрашнем дне.

— Похоже, что за сохатым кто-то гнался, — помолчав, добавил Свиридов. — Вон, как он ломанулся. Мы же его не пугали. Так ведь?

— Наверно медведь, — сказал Сенькин. — Иначе он бы не вышел к костру. Кстати, я видел свежие медвежьи следы.

Глава 10. Спасение

Вечером нагнало тёмные тучи, подул пронизывающий ветер, а ночью пошёл мелкий снег. Он ложился на голые ветки лиственниц, на кусты карликовой берёзки и тальника, падал на землю, закрывая опавшую хвою, жёлтую листву, зелёный брусничник со спелыми бордовыми ягодами. Под утро подморозило, вдоль берега образовалась ледяная корка. Тонкий лёд лежал между валунами и в мелких западинах, сковал мари. Под ногами лёд хрустел, и при каждом шаге Ивану казалось, что он идёт по битому стеклу. Зима шла вдогонку за ними.

Погрузив раненых, отчалили от берега. Быстрое течение подхватило плот и понесло вперёд. Замелькали нависающие скалы, обрывистые берега со склонившимися над водой деревьями. Сенькин со Свиридовым стояли на вёслах, но по началу толкались больше шестами. Местами было так глубоко, что длинные шесты не доставали дна и тогда кто-нибудь из гребцов хватался за весло. Надо было смотреть в оба — пары упущенных секунд было достаточно, чтобы тяжёлый плот, потерявший управление, закрутился волчком. И тогда, как неприкаянный, он мчался по реке от берега к берегу. Один раз Сенькин зазевался, и они на полной скорости врезались в каменистый берег. От резкого удара брёвна плота стали разъезжаться в стороны, Сенькин вместе с шестом едва не полетел в воду. Выручил майор.

— Ты что…, угробить нас хочешь, — матюгнувшись, схватил он пилота, и прижал к мокрым брёвнам. — Если плот развалится, нам хана, никто не спасётся.