Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга третья

– Ну, товарищ генерал, как Вы себе это представляете? Приходит в местное управление КГБ двенадцатилетний школьник и говорит: «Дяденьки, я из будущего?» Кому он должен был звонить? Кто бы его стал слушать? К тому же в разговоре он мне признался, что опасался попасть в психушку или какую-то нашу лабораторию, где его стали бы изучать и все такое… Короче, опасался стать подопытной мышью…

– Ну, да, я понял, ты прав – мальчик, точнее, этот взрослый Зверев имел повод опасаться…

– И не только опасаться, но и бояться. Потому что подобными проблемами занимается только наше управление и даже не управление – а только наш отдел. И даже в центральном аппарате мало кто знает, чем именно мы занимаемся… – Сафонов пристально посмотрел Леонову в глаза.

Тот отвел взгляд.

– Да, ты снова прав, Владимир Иванович. Вот, мы майора включили в список лиц, которые допущены к гостайне. Так что, майор, если ты не докажешь свою нужность, то с такой тайной никто тебя отсюда не выпустит…

Шардин поднял глаза и встретил холодный, немигающий взгляд генерала КГБ. Ему стало немного не по себе.

Сафонов продолжил.

– Я понял, что мальчик не мог быть обучен здесь тем навыкам и приемам, которые он демонстрировал. Во-первых, слишком совершенная для такого юного спортсмена техника, которую, кстати, невозможно спрятать – так что доклады о его прошлом, где он ничем не выделялся, дали мне основную пищу для размышлений. Во-вторых, подобные навыки нужно оттачивать даже не годами – десятилетиями. Не мог же этот Зверев с колыбели учиться всем этим ударам, перемещениям, броскам? То есть, я сделал выводы о том, что никакой дед его не обучал. Ну, возможно, тренировал, но еще ДО пришествия старшего Зверева в тело мальца.

– В тело? – удивился генерал.

– Ну, в тело, в сознание – не суть важно. Думаю, если это – энергетический переброс, то, конечно, на сознание мальчика наложилась матрица его же сознания, но взрослого. Потому и отторжения не произошло, и навыки проявились, и моторика в идеальном состоянии. Раз это именно его собственное сознание, а не кого-то другого. Возможно, существует и переход чужого сознания в чужое тело или вторжение в чужое сознание. Но при таком раскладе, думаю, симбиоз не будет таким быстрым и совершенным. Я это понял окончательно, когда посмотрел на движения мальчика и во время тренировок, и во время соревнований. А когда встретился, то как мог, просканировал его. Правда, этот Зверев умело защищался, но, скорее всего, интуитивно. Техникой психозащиты он не обладает. А что касается версии товарищей про его деда или таинственного китайца… Если бы его дед или кто-то еще учили мальчика, то был бы их отпечаток в его сознании. Я такого не увидел.

– Ну, хорошо, более-менее мы выяснили, что произошло. И даже понимаем, что этот «пришелец» был готов идти с нами на контакт. Но что дальше? – Леонов в нетерпении резко хлопнул ладонью по столу.

– Дальше надо ждать. Я думаю, мой коллега, Валерий Валентинович Кустов скажет, – Сафонов коротко поклонился, точнее, кивнул головой и сел на свое место.

Поднялся «колобок с усами».

– Мне удалось пообщаться с этим мальчиком, так сказать, без участия его сознания.

– Не понял, то есть как? – Леонов снова был растерян.

– Очень просто – я проник в больницу и посидел в палате рядом с этим мальчиком.

– И вас пустили? – генерал разозлился. – Я же лично приказал никого не пускать!

– Меня трудно не пустить туда, куда я хочу пройти, – Кустов улыбнулся. – Я проходил даже в Кремль, когда мне было нужно.

– Вы когда-нибудь доиграетесь – вас разгонят за ваши выходки и меня на пенсию турнут!

Леонов не мог знать, что именно это и произойдет с секретной в/ч №10003 в будущем, а советские экстрасенсы и разрабатываемые в КГБ секретные программы будут фактически выброшены на улицу. Но это произойдёт еще не скоро…

– Я же, товарищ генерал, для пользы дела! – спокойно ответил Кустов.

– Ладно, продолжайте… Хотя если бы мальчик… если бы мальчику стало хуже…

– Не беспокойтесь, я не лез в его сознание, не копался в его мозге – который, кстати, работает, как хороший трактор. Вообще-то, так не бывает – если человек в коме, то мозг его как бы спит. Точнее, спит весь организм человека. Работает в режиме «стенд-бай». Но в этом своем сне человек мыслит. То есть, мозг его работает, просто не может осуществлять коммуникацию с внешним миром. Работает в таком… как бы, полусонном состоянии. А в данном случает я наблюдал, точнее, ощущал работу эдакого ядерного реактора. Очень мощная, скажу я вам, работа.

– И какие выводы?

– Я думаю, сейчас сознание этого так называемого «пришельца из будущего» находится как бы между мирами. Между нашим и его временем. На перекрестке, что ли… Его связь с нашим миром очень хрупкая. И он может не вернуться к нам.

– И что же тогда? – Леонов еще раз бросил тяжелый взгляд в сторону майора Шардина.