Читаем Приют для бездомных кактусов полностью

А Опа когда я вначале пришел, меня боялась как убийцу и тапки от меня прятала. Японец назвал Опу «гейша», Витек заржал думал гейша это жена гея, а Японец снова обиделся ушел, а Опа стала по «горячей линии» Арифлэйм по-узбекски, думает, мы с Витьком не видим ее бизнес. Еще она заполняет журнал само-убийцами которых не было, которым она оказала по-узбекски психологическую помощь которую ни фига не оказала. Но мне ее жалко потому что сын ее дебил свет в окошке, и курит траву, она об этом знает, я тоже иногда курю но мужик должен держать такие вещи за зубами и не расстраивать мать а можно сказать я и не курю.

Вчера у Опы был день рожденья, принесла пирожные рассказала, что один раз позвонила настоящая само-убийца прямо из петли, и Опа ее спасла и даже продала ей Арифлэйм. Вообще Опа нормально говорит по-русски, просто, говорит не обязана за копейки и по-узбекски и по-русски сидеть здесь «горячей линией», поэтому я с русскими разговариваю, а я не могу с ними разговаривать потому что они реально не звонят и не знают про нашу линию, раньше объявления в газету давали и висела реклама, само-убийцы видели рекламу и звонили, а теперь там сок «Вкус победы» и пиво «Сарбаст» нормальное пиво, я пил, кислое немного, но «горячую линию» надо было там оставить, хоть рядом с пивом пускай висит. А потом пришел Шох сын Опы и мы пошли покупать краску, я его спросил: Ты где траву достаешь? Потому что теперь когда я читаю книги по психологии мне легче общаться с такими как он.

Перейти на страницу:

Все книги серии Большой роман. Современное чтение

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза