Приют для души (СИ)

- Да, видимо, всю жизнь так долго будешь собираться, - он засмеялся и взяв ее за руку, покрутил вокруг оси.- А что, сейчас так модно голышом на улицу выходить?

Она разозлилась, да что он вообще о себе возомнил, или она совсем идиотка для него?

- Послушай,- она тоже широко улыбнулась. - Давай не будем ломать комедию и парить друг другу мозг. Тем более ту игру, к которую ты играешь, я еще в детстве придумала.- Она выдернула свою руку из его ладони.- Просто оставь меня в покое, хорошо.

Она начинала его ненавидеть. У него еще наглости хватило испортить ей настроение, которое с таким трудом она себе поднимала. Она качнулась влево и попыталась его обойти, но он схватил ее в охапку. У нее опять что-то разорвалось в голове. "Слишком много потрясений он мне дает, пожалуй, многовато для его персоны"- она холодно пыталась отстраниться, но он держал ее мертвой хваткой.

- Мы же не будем здесь соседей смешить, правда? - она посмотрела ему в глаза. - Не знаю как ты, а я уже взрослая для истерик и объяснений. По крайней мере,  на людях. Отпусти меня, я начинаю злиться.

Он разжал объятья, но крепко держал ее за одну руку. И при этом чуть ли не смеялся, или ухмылялся, она так и не поняла по его гримасе.

- Ты можешь мне объяснить, почему ты уехала? У тебя кто-то есть? Что изменилось, не хочешь мне рассказать? - он взял ее за подбородок приблизил ее лицо.

Признаться ему, что она его видела и ни грамма не верит? Но тогда перед самой собой признать себя жертвой, что ее уронит ниже некуда. Сказать, что у ней кто-то есть - тоже не вариант, чего ради она будет придумывать и наговаривать на себя. Тем более под тропическим солнцем, несмотря на ее решение переспать с кем-нибудь, настроения совсем не было, тут ей нечем похвастаться.  В голове промелькнула мысль, что она могла ошибиться, но ведь была еще подруга, которая галлюцинациями не страдала. И, вообще, если она начнет сейчас что-то объяснять, тот ком в горле, разорвется и выльется слезами, что еще хуже самих объяснений.

-  Мы сейчас поедем в ресторан и поговорим, хорошо? А потом ты поступишь так, как захочешь. Я тебя держать не буду, скажешь уйти - уйду. - он улыбнулся и добавил.- Пожалуйста.

"Черт с ним, по крайней мере, из ресторана легче будет уехать, чем сейчас вырываться из его рук" - Хорошо, поехали.

*Loretta Pettinari – обувная марка

Глава 13

- Я не пью, - Хасан  укоряюще,  посмотрел на нее, когда она заказала подошедшему официанту мохито с двойным ромом.

- А я пью. И курю,- она выпустила дым ему в лицо.- И живу, так как мне нравится. Одна. Сама по себе.

Она любила ночной Питер. Днем она тоже его любила, но с наступлением темноты он становился совсем другим — более роскошным, каким-то душевным и стопроцентно своим. Не было ни одного приличного ресторана или клуба, где бы ее машина не засвечивалась в течение ночи. Плавно перетекая из одного заведения в другое, выслушивая новости, из которых больше половины были сплетнями, ловя на себе взгляды знакомых и не очень и отдавая взамен свои, она чувствовала себя как рыба в воде.

Это определенно был ее мир, который те, кому был этот мир недоступен, называли пустой фальшивкой. Как бы это ни называлось, она любила дорогие авто на паркинге, любила тусовщиков, она любила фейсконтроль, зная, что внутрь пропустят только самых-самых, даже не смущаясь, она любила эту атмосферу. Ночная жизнь была ее привычкой, она не задумывалась, пойдет или нет. Она не выбирала наряды, для нее это не было каким-то особым событием. Она не раздавала всем знакомым журналы, где освещалась ночная жизнь и мелькали ее фотографии. Это было само собой разумеющееся, что она там, и это определенно ей нравилось. Не было никаких громких скандалов или разборок — ничего общего с ночной жизнью девяностых.

Тусовка в нулевых — это респектабельный закрытый клуб. Ночная жизнь в начале двухтысячных была самая интересная. Потом уже в хороших ресторанах замелькали поддельные бренды, на парковках китайские авто с претензией на «люкс» и красные лаковые сапоги, а посетители литрами пили пиво и выясняли отношения. Нет, это уже был не Питер, это были не рестораны, а столовки, как она их называла, это уже наступала какая-то серая усредненность.

Обо всем этом она думала, сидя в недавно жутко модном месте и разглядывая чью-то сумку с огромными буквами DG, выложенными пластмассовыми камнями, небрежно кинутую на столик.

«Побыстрее бы это закончить. И главное. Не взорваться, уходить надо с улыбкой…»

— Это мой брат. — Ее выдернули из раздумий.

Возле их столика стоял… Хасан... Нет, конечно, Хасан сидел напротив нее, а рядом стоял еще один Хасан. В голове замелькали картинки: ...вот она оглядывается, когда они впервые встретились — другие глаза... вот мелькнуло его лицо в ночном клубе... вот он наматывает на палец  лохмы хихикающей дурочки... «Черт, да их двое».

— Это Хусейн, мы двойняшки, — как-то сразу, по смеющимся глазам Хасана, она поняла, что он знает о ее сомнениях. — Ты знаешь, что иногда рождаются двойняшки и иногда даже тройняшки.

Она знала. Но изо всех сил хотела бы это когда-нибудь забыть.

Глава 14