Приют для списанных пилотов

Колокольцев, как и обещал, свозил их на берег Байкала, где размещался лагерь подростков. Они окружили приехавших, тут же начали показывать песчаные барханы, с которых скатывались, как со снежных горок, другие предлагали сыграть в футбол. Из палатки вышел отец Дионисий, и Порогов тут же признал в нем Леонида Кирсанова. Был он помладше Николая и жил в рабочем предместье, на соседней улице. Когда учились в школе, то часто встречались на футбольном поле. Как спортсмен Кирсанов подавал большие надежды, но после школы пошел в университет. Позже они почти не встречались. Николай мельком слышал, что Леонид после университета поступил в Загорскую духовную семинарию. Тот тоже узнал Николая, обнял и, щекоча седою бородой, троекратно поцеловал. Тут же на мотоциклах прикатили буряты, привезли омуль, и отец Дионисий дал команду девочкам сварить для гостей уху. В заливчике, где располагался лагерь, Байкал был тих и приветлив, волн почти не было, а если и были, то редкие, чтобы напомнить, что они существуют. Сырой песок был упруг и тверд, как асфальтовая дорога, но выше лез к обрыву золотисто-белыми подушками. Кое-где из него, как бивни проглоченных песком мамонтов, торчали обглоданные водой корни деревьев. Ольга разделась и, несмотря на то, что вода была холодной, — московский форс мороза не боится, — со всего маху бросилась в Байкал и тут же с криком выскочила на берег.

— Ну вот и прошла ты крещение Байкалом, — сказал Николай, подавая ей вафельное полотенце. — Здесь вода святая. Сейчас будем тебя отогревать ухой.

Когда летели обратно, она, прислонив к Николаю все еще мокрую голову, показала камни, которые подобрала на берегу Байкала, и несколько шишек с той самой лиственницы, на которой торчал полосатый конус, и сказала, что это она везет показать сыну Антону.

— Он сейчас остался на даче с мамой. Я ему всегда что-нибудь привожу из командировок. В следующий раз я его обязательно привезу сюда к отцу Дионисию. Мы уже с ним договорились. Какие у него хорошие глаза! Добрые, печальные, но кажется, что они тебя насквозь просвечивают.

Шура встретила их на джипе в Оёке, решив сама показать Ольге город. По просьбе Николая остановила машину возле устья Ушаковки, там, где был расстрелян адмирал Колчак. Ангара, голубоглазая и солнечная, обдавая свежим запахом морковной ботвы, под напором Иркута делала здесь крутой отворот на восток к Веселой горе, там, где у ее подошвы разместился островерхий зеленоголовый Знаменский монастырь. Возле его стен она правым своим боком по ходу загибала и укладывала желтоватую, бурливую прядь мелководной Ушаковки в свое русло и, сделав большую дугу, уходила свободным вольным потоком на север под далекий бетонный мост. Место гибели адмирала было отмечено лиственничным крестом, его установили иркутские казаки, вкопав его прямо в речную гальку. Поперечные плечи креста были усеяны белым пометом, скорее всего, это монастырские голуби облюбовали их для своих бесед. На берегу реки в маленьком затоне находилась лодочная пристань, далее по берегу в длинных резиновых сапогах стояли рыбаки. Свой улов они продавали тут же у дороги, вывесив серых с темной спинкой хариусов на длинном кукане. К кресту не было даже тропинки. Оставив машину, они пошли по крупной, хрустящей гальке.

Пораженная увиденным, Ольга вертела по сторонам головой, должно быть, она хотела понять, уж не подсовывают ли ей какую-то местную подделку. Но возле креста успокоилась и неожиданно сказала:

— А это хорошо, что вот так все просто. У нас ведь как, завалят бетоном и камнями. А здесь только этот знак. Да есть еще память Анны Тимиревой…

Услышав имя возлюбленной Колчака, Шура быстро и удивленно глянула на Ольгу. Когда они уже шли к машине, она, поравнявшись с Николаем, неожиданно тихо, точно для себя, прочитала уже слышанные им стихи Анны Васильевны Тимиревой:

Но если я еще жива
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе…

Порогов хотел поймать Шурин взгляд, но она, должно быть, чувствуя это, быстро пошла вперед к дороге. Сделав на машине круг, подъехали к белым стенам Знаменского монастыря. Мимо нищих у входа, ссыпая в подставленные шапки мелочь, прошли вовнутрь двора, перекрестились на купола, постояли у могилы Екатерины Трубецкой, затем подошли к могиле Шелехова.

— Вот кто был первооткрывателем АЛСИБа, — сказал Порогов. — Приплыл и утвердил русское присутствие в Америке. В составе Иркутского генерал-губернаторства был Американский уезд: Аляска, Алеутские острова, Калифорния. Из нашего города уходила первая и вторая экспедиции Витуса Беринга. И товары в то время везли отсюда, а не сюда… Здесь же, в этом монастыре, находился штаб гидроавиаотряда, в котором работал твой прадед Кальвиц. Он поднимал с воды в воздух летающие лодки, как раз с того места, где Ушаковка впадает в Ангару.

— Где теперь стоит крест Колчаку? — спросила Ольга.