Приют для списанных пилотов

— Да ты можешь и сам убедиться. Сходи в этот гадюшник под названием кабаре «Дикий Запад». Его полуподпольно содержит один грузинский «авторитет». Попасть туда трудно, но за хорошие деньги можно. Она там работает танцовщицей.

Этим же вечером Сергей с Николаем Русяевым пошли в кабаре. Действительно, попасть туда было непросто, плата за вход тянула на билет до Бодайбо.

Анну он увидел не сразу, она появилась во втором отделении, когда публика была уже навеселе. Номер так и назывался — «На Диком Западе». Сначала в пляжных костюмах откуда-то из полутьмы выскочила стайка девушек и стала изображать индейских танцовщиц. Затем в освещенном кругу оказалась Анна в чем-то легком и просвечивающем. Покачивая бедрами, она под музыку легкими движениями начала медленно снимать одежду. Сергей вдруг почувствовал, как в нем что-то замкнуло и, сжигая все, волной пошло по телу. Все, что видели его глаза, было похоже на дурной сон. Неужели это его Анька: милая, добрая, ласковая? Что же произошло с ней? Когда на сцену полетел бюстгальтер, Сергей, с раскаленной головой, не понимая, что делает, встал и пошел прямо на нее.

— Сидеть, смирно! — рявкнул он, когда ему попытались преградить путь. — Я вам сейчас покажу Дикий Север!

К нему тут же бросились бритоголовые крутые ребята, которые прирабатывали в кабаре вышибалами.

— Прочь, гниды! — орал Сергей, расшвыривая их по сторонам.

Но к ним подоспела подмога. В свою очередь, на выручку к Сергею бросился Русяев. С криком: «А вы брали дворец Амина?!» — он врезался в самую гущу дерущихся. Через пять минут кабаре напоминало финал ковбойского фильма: перевернуты все столы, разбиты стулья и посуда. Ну что серьезного могла противопоставить боевому опыту ветеранов афганской войны разжиревшая на дармовых харчах городская шпана? Краем глаза Сергей увидел Анну, ее искаженное испугом лицо и подпрыгивающие на бегу лиловые соски.

С некоторыми косметическими потерями — порванная рубашка у него и разбитая губа у Русяева — они покинули «Дикий Запад». Но на этом дело не закончилось. К Сергею с угрозами стали наведываться ходоки от хозяина кабаре. Проводив Кольку на Урал и послав ходоков куда подальше, он улетел в Бодайбо.

К весне артельная братва собиралась вновь. Начальство старалось набирать людей с разных концов: литовцев, молдаван, западных украинцев, ингушей. Вскоре после референдума о сохранении Союза начались споры: кто кому должен и кто на кого работает. Получалось, что во всем виновата Россия и конкретно он — Сергей. Однажды вечером в бичарне — так старатели меж собой называли общагу — произошла драка. А началось с западных украинцев, те стали задираться: почему, мол, москали всех подмяли и другим ни житья ни продыха, даже в школах вместо родной мовы они должны учить русский?

— Хлопцы, но если с нами так плохо, чего ж сюда, за тысячу километров, едете? — спросил Сергей. — Ну, сидели бы у себя, пили горилку и балакали на своей мове.

— Работаем, ишачим, а толку? — ответил за всех молчавший до сих пор ингуш Аслан. — Та же турьма, как и Савецкий Союз, разве что колучей проволоки да сторожевых вышак нет.

Сергей посмотрел на него и не увидел взгляда, такие вот отсутствующие глаза он встречал у нанюхавшихся насвая афганцев. Но не это поразило его, покоробил тон. Соединив все прошлые разговоры и разборки, он уловил одну закономерность: собратья по бичарне почему-то считали возможным не подбирать выражений и жалить как можно больнее. Сделай он то же самое — раздавался бы вселенский вой. Признаться, это ему уже порядком надоело. Он знал: идти против стаи — себе дороже. Нет, он их не боялся. Один на один Сергей валил любого, недаром артельщики меж собой называли его Медведем. До сих пор они старались не заходить далеко, но на этот раз шагнули за красную черту.

— Конечно, травку щипать лучше здесь, а молоко доить у себя и стонать: обижают, мол, — усмехнувшись, сказал Сергей. — Питаетесь обидами, как падалью.

Дальше все пошло по нарастающей, когда слова не подбирают, а, наоборот, ищут пообиднее и позлее. Что в ответ кричали ему, Сергей не помнил. Вдруг сзади раздался гортанный крик:

— Я тебе счас, ишак, кышки выпущу!

Обернувшись, Сергей увидел идущего на него с ножом Аслана. Он бросил взгляд по сторонам: бичарня напомнила многоглазого, жаждавшего крови зверя. Сергей носком левого сапога сдернул с пятки правый и резким движением ноги метнул его в Аслана. Тот, уклонившись, выбросил вперед руку, пытаясь достать Сергея ножом. Откинувшись назад и повалившись на бок, Сергей левой ногой нанес горизонтальный удар по его вытянутой руке. Этим приемом Сергей владел в совершенстве, в армии на занятиях по карате ему не было равных. Взъемом ноги он попал точно в локоть, нож вылетел из руки и ударился в стену. А дальше началась рукопашная, собратья скопом набросились на одного. Наверное, все могло закончиться для него плохо, но выручил начальник участка. Он влетел в комнату и выстрелил из ружья в потолок.

— Прекратите! — закричал он. — Пристрелю!