Приют изгоев

Поручик тоже не увидел ничего подозрительного. Прочитав, посмотрел на Аподиса и сказал:

— Ладно, ребята, — сказал он. — Я придираться не буду, но ведь что-то вы с собой везете? Меха?

— Меха, — подтвердил Менкар.

— Жемчуг, наверное, — предположил поручик. — Показывайте, ребята.

Менкар разложил на столе содержимое первого тюка. Несколько шкурок белки и куницы, солидный отрез морского шелка модной абрикосовой окраски, отрез чуть поменьше, зеленовато-белый, мешочек с мелким несоотовым жемчугом, мешок много больше с пуговицами из перламутровых ракушек, несколько диковинных морских раковин.

Менкар посмотрел на поручика (тот молча глядел ему в глаза), посмотрел на стол и быстрым движением зачерпнул немного жемчуга и насыпал в ладонь офицеру (тот быстро убрал руку в карман), подумал еще и пододвинул ему одну из небольших раковин.

— Невесте подаришь, — улыбнулся Менкар.

Поручик кивнул.

Менкар начал упаковывать тюк.

— А там что?

Менкар сделал знак. Аподис распаковал второй тюк и показал здоровенную бутыль темного стекла в,оплетке из тапановой бечевки; кроме нее там были только разные морские безделушки, не имеющие большой ценности, и объемистый сверток мелкоячеистой шелковой сетки, какую в Таласе используют для гамаков.

— Что в бутылке?

— Рыбий бальзам, — ответил Менкар.

Поручик махнул рукой. Рыбий бальзам его не интересовал.

Аподис аккуратно уложил все обратно.

— Неплохо, однако, краевики живут, — заметил поручик. — Ничего удивительного в том, что такие юнцы в отставку выходят. Барахло с Края Земли таскать куда выгоднее.

Менкар смерил офицера холодным взглядом.

— Я присягу приносил Джанахам и за это чуть не получил от Садалмеликов достойную награду. — Он провел пальцем по горлу характерным жестом, означающим петлю. — Почему я должен служить сыну Морайи?

— Джанахи мертвы, — напомнил поручик.

— Кто это говорит? Даже Князь-Сенешаль не утверждает подобного.

Поручик не стал возражать. Не стоило затевать политический спор с этим обманчиво добродушным молодым отставником.

. Аподис помалкивал, вынося тюки во двор. Ему не хотелось рисковать попасться на какой-нибудь мелочи. Менкар справедливо говорил, что опасность разоблачения Аподиса будет уменьшаться с каждой проделанной от Края Земли милей, вот тогда можно будет и поговорить всласть.

За околицей Менкар сказал:

— Надо быть настороже. Мы теперь покинули Область Края Земли, а в этих местах разбойнички сейчас пошаливают. Так что давай не ловить ворон.

Больше всего он опасался, что у разбойников могут оказаться арбалеты: арбалетная стрела летит бесшумно, издалека и с немалой точностью; чтобы стрелять из аркебузета с такой уверенностью, надо подойти чуть ли не вплотную. Ближнего боя Менкар как раз и не боялся: у него самого была пара аркебузетов и сабля, а у Аподиса — налитый свинцом кистень, которым он весьма умело управлялся, — отмашутся как-нибудь, если нападающих будет не больше полудюжины; но чтобы, шайка была больше — маловероятно.

Однако обошлось без подобных приключений.

Впрочем, хлопот Менкару хватало и без разбойников. Их в избытке доставлял ему сам его напарник.

Сколько раз по дороге в Столицу им, по его требованию, приходилось отклоняться от намеченного маршрута, счесть было, невозможно. Причем у Аподиса существовала особенно раздражающая Менкара манера сообщать о своем решении свернуть с дороги буквально накануне. С чем это было связано, Менкар догадывался: Аподис не то чтобы не доверял напарнику, но на всякий случай страховался и явно имел на это особые инструкции своего начальства. Впрочем, чем дальше в Империю, тем менее Аподис им следовал, и в один прекрасный момент, вняв раздраженно высказанному мнению Менкара, что если бы он заранее знал все места, куда они должны заглянуть, то им пришлось бы меньше вилять, Аподис кивнул, и они разложили карту и проложили новый маршрут.