Приют изгоев

Ошибиться было невозможно. Батен сразу увидел просторную, достаточно сильно углубленную в Стену террасу, к которой вела широкая дорога. Терраса, а точнее настоящая площадка, располагалась ниже, и сверху хорошо были заметны три большущих полотнища, в виде крыльев лежащие на ней.

Вокруг одного из них копошились несколько таласар; рядом валялись какие-то тюки.

Спускался Батен по дороге спокойно. Она была широкой и хорошо утоптанной. К тому же по краю ее росла густая и прочная на вид, переплетенная и перевитая изгородь высотой по пояс, так что высота не ощущалась совершенно.

Ступив на площадку, Батен понял, что крылья, лежащие на ней, большие, саженей по пять-шесть размахом каждое, не просто лежат на земле, а полотнища их располагаются на странных, сложных конструкциях. По передней части они были натянуты на каркас из гибких суставчатых стволов каких-то растений, сходящихся под углом в середине и укрепленных от краев к центру почти невидимыми канатами к вертикальному штырю. Сам штырь возвышался над крыльями и заканчивался крюком. Под крыльями находился ажурный каркас из тех же суставчатых стволов, скрепленных короткими полосками металла, посредине которого висел большой металлический треугольник, а позади что-то вроде шелкового гамака, точнее — полугамака, так как для нормального он было короток, едва для верхней части тела; свисавшие сверху в кажущемся беспорядке ремни дополняли конструкцию.

— Эй, Ланис, кажется, к тебе захребетник, — услышал засмотревшийся Батен. Он поднял глаза и увидел копошащегося у торчащего над крыльями штыря с крюком парня, который тоже смотрел на него. — Никак ты и есть тот самый чудак с Плато, о котором давеча Волантис трепался…

Батен кивнул. Упоминание Волантиса его несколько озадачило, но уточнять он не стал. Честно сказать, события сегодняшнего утра притупили его любознательность. Ему хватало впечатлений и от уже увиденного и ощущенного. Ему даже не интересно было, как парень вообще догадался, что он не таласар.

Откуда-то из-за дальнего от Батена полотнища вынырнула взлохмаченная голова, а следом, словно ящерица из-под камня, появился невероятно длинный и тощий таласар. Одет он был снова непривычно. Просторный, вроде бы сплошной костюм висел на нем как на вешалке. Видимый объем создавался тем, что в поясе костюм был перетянут широченным кожаным ремнем, а на бедрах красовались здоровенные, в полноги карманы, из которых торчали раструбы кожаных перчаток. Обут он был в высокие до колен сапоги, перехлестнутые крест-накрест тонкими ремнями. Чем-то они напоминали башмаки, виденные Батеном в первый день своего пребывания за Обрывом на Мергусе, но в отличие от тех подошвы были толстые, из нескольких слоев кожи. Шелковые шнуры на груди костюма были распущены, и в разошедшихся краях видна была его тощая мускулистая грудь, по самую шею заросшая волосами.

Таласар обошел крыло, остановился в нескольких шагах от Батена и оценивающе оглядел его наглыми зелеными глазами. «Что они меня сегодня все разглядывают, словно я не человек, а мешок, — подумал Батен. — Не смотрят, а просто взвешивают взглядом». Он вздохнул и произнес:

— Меня Корпиус прислал. Вот мои бумаги. — Батен протянул свою сопроводиловку и добавил: — А вешу я примерно сто сорок фунтов.

В разглядывающих его зеленых глазах мелькнул огонек любопытства, однако на заявление Батена таласар никак не отреагировал. И на бумаги не взглянул.

Батен опустил руку и стал ждать.

— Вроде бы человек как человек, — сказал наконец таласар, непонятно к кому обращаясь. — Не знал бы, не подумал бы, что оттуда.

— А ты думал, мы там что, на росомах похожи? — парировал Батен, вспомнив разговор с Волантисом. — Не хуже вас люди.

— Это как сказать, — ухмыльнулся таласар. — Видел я ваших стражников, так они жутко на хайр похожи. Только тем и отличаются, что крыльями не машут и из пукалок своих почем зря палят. А так — все в шерсти, одни глаза видны.

Батен молча глянул на выглядывающую из распахнутого ворота волосатую грудь.

— Среди вас тоже не все гладкошерстые.

В глазах таласара на мгновение блеснула холодом старая бронза, но он тут же рассмеялся.

— А ведь верно, — сказал он весело, и его рука, дернувшаяся было к свисающему почти до колена здоровенному тесаку, просто поправила ножны на поясе. Таласар поскреб себя по груди. — Не зря говорят, что в моем роду без хайры не обошлось. Ох, грешница была моя бабка, пусть пепел ее прорастет золотой лозой… Только вот беда, не растет у нас, таласар, прическа на лице.

Батен расслабился. Если там, наверху, за рыбоеда можно было получить по морде, то здесь за один только намек…

Парень протянул ему мослатую ладонь и сказал:

— Зови меня Ланис.

— Батен из Шеата, — привычно представился Батен и сразу поправился: — Просто Батен. И извини, если я тебя задел.

— Ничего. — Ланис просто покровительственно похлопал его по плечу. — Со мной можно. Но с другими — не советую. У нас хоть и не принято почем зря убивать, но кто иной может и рискнуть. Тем более, что… за тебя даже и за Столбы не сошлют.