Приют любви

Потом Белая Голубка скончалась при родах. Дочь родилась мертвой. Сон закончился, начался кошмар. И только крепкая дружба удержала его от попыток найти способ самому опуститься в могилу. Теперь все было не таким, как прежде. Некоторое время он продолжал управлять ранчо, но потерял всякий интерес к работе и постепенно отдалился от дел, уединившись в своей хижине. Сейчас, шесть лет спустя после смерти жены, он редко покидал свой маленький домик, проводя дни на крыльце, а ночи с бутылкой.

Рори встряхнул головой, отгоняя воспоминания. Это были неприятные мысли о прошлом. Он предпочитал думать о временах, проведенных с семьей Латтимер. Тейлор посвящала много часов его обучению, стараясь на всю жизнь привить ему любовь к книгам. Брент учил его работать на ранчо, начиная с самых основ. В прошлом году он уже допустил Рори к работе с конторскими книгами; «сделаешь из парня чертова банкира», ворчал Гарви, но Брента это не смущало.

Рори находил удовольствие в общении с Бренеттой, хотя старался не показывать это. Иногда он разрешал ей слоняться поблизости, пока делал обычную работу, и время от времени брал ее с собой на рыбалку к одному из горных ручьев. Ему нравился ее радостный смех, заразительная улыбка, так часто сияющая на ее лице, когда они проходили через лес. Иссиня-черные волосы, всегда аккуратно заплетенные в косы, струились вниз по спине, а в карих с золотистыми точечками глазах плясали веселые огоньки, когда она высматривала маленьких лесных зверюшек.

Рори остановился, глядя на домик, расположенный в стороне от имения, и мысли о Латтимерах исчезли. Он знал, что надо заглянуть и проверить, как там отец. Он также знал, что тот, возможно, храпит в пьяном угаре. Нет, он подождет до утра. Сейчас слишком поздно.

* * *

Тейлор заметила, как Рори тихо вышел из амбара. Мальчик работает слишком много, подумала она. У него не хватает времени, чтобы просто побыть счастливым. Да и ей надо забыть на время обязанности. Она прижалась к Бренту. Слабый аромат сена, запах лошадей, кожи и пота успокоил ее. Трудно представить, что когда-то она была избалованной, изнеженной дочкой богатого плантатора, девицей, для которой самая главная проблема дня состояла в выборе нового платья. Трудно поверить, что сейчас она счастлива, пройдя через годы войны. Жизнь до Брента казалась всего лишь смутным сном.

Тейлор взъерошила волосы на затылке Брента. В ответ он крепче прижал ее к себе, откинув ее голову.

— Ты — очаровательная нимфа, правда, — охрипшим голосом прошептал он. — Пойдем в постель, жена.

* * *

Бренетта тоже видела, как Рори вышел из амбара. Раздвинув шторы на окне спальни, она облокотилась на подоконник, положив подбородок на ладошки. Она видела, как он помедлил, пристально глядя в сторону дома, потом повернулся и исчез среди ночных теней.

Милый Рори. Ни у кого не могло быть лучшего брата, чем он. И именно так она думала о нем — как о брате, которого у нее нет. Он являлся и ее лучшим другом. Фактически, ее единственным другом, подходящим по возрасту. В «Хартс Лэндинг» не было других детей. Большинство работников ранчо вели холостяцкую жизнь; многие из них оставались только пару месяцев — на время отлова и перегона скота.

Но Бренетта не представляла ранчо без Рори. Казалось, он всегда был здесь, вытаскивая ее из одной неприятности за другой, часто спасая ее от порки отца.

— Спокойной ночи, Рори — шепнула она ему вслед.

Порыв ветра заставил ее взглянуть на небо. Проносившиеся вверху облака заслоняли звезды. Она ощутила запах дождя, тяжело повисшего среди туч, готовых разразиться потоком воды в любую минуту. Ветер подул сильнее, занавески неистово затрепетали по обеим сторонам от нее. Неожиданно трезубец молнии расколол темноту. Молния была ослепительна в своем величии. Вслед за ней сердито загремел гром, сотрясая весь дом своей яростью.

Заглушая гром, раздался пронзительный крик Бренетты. Войдя в комнату, отец увидел девочку, лежащую ничком, он быстро поднял ее с пола и крепко прижал к своей груди. Бренетта не могла слышать его напевных, вполголоса, утешений из-за грохота грома, собственных воплей и хныканья.

— Все хорошо, малышка. Папа не даст тебя в обиду. Это просто молния и гром, Нетта. Все хорошо. Ну тише, тише, любовь моя. Все хорошо.

Потом к утешениям отца добавились слова матери, ее мягкий акцент успокаивал и баюкал.

— Все скоро кончится, милая. Мама и папа здесь, рядом с тобой. Все хорошо.

Наконец Бренетте удалось подавить крик, однако она продолжала хныкать и съеживаться от страха при каждом ударе грома. Она закрыла глаза, чтобы не видеть вспышек молний, но не было спасения от продолжающегося грохота и страха.

Брент покачивал дочь из стороны в сторону, мысленно проклиная погоду… и генерала Шермана.