Приют миражей

Он посмотрел на экран компьютера с очередным крупно напечатанным приказом, который необходимо подготовить к завтрашнему дню, понял, что работать не сможет, запер кабинет, попрощался с девушками в секретариате и поехал домой. Если, конечно, домом можно считать место, где тебя не уважают.

У супермаркета он притормозил, поплелся в холодное от работающих кондиционеров помещение, взял горячий кирпичик, обсыпанный какими-то хлопьями и стоивший, как обед в недорогом кафе. Варе должно понравиться.

Девушку с собакой он заметил, когда подъезжал к повороту в собственный двор.

Квартира у них с Варей была большая, окна выходили не только во двор, но и на ограду парка, вдоль которой шла девушка, но он рискнул. Бросил машину, наполовину заехав на тротуар, и догнал девушку.

– Я давно хотел вам сказать, – поравнявшись с ней, угрюмо произнес Илья. – Я сожалею, что тогда навязал вам собаку. Простите.

– Я поняла, – еле заметно улыбнувшись, кивнула она.

– Что вы поняли?

– Поняла, что вы об этом сожалеете. – Щенок недовольно на него покосился и тихо зарычал. – Перестань, Тоша! Не переживайте, мы прекрасно ладим. Мы большие друзья и очень вам благодарны.

Она не улыбалась, но Илье показалось, что она над ним смеется. Нет, не смеется, подшучивает.

Очень хотелось спросить, как она поняла, что ему неловко перед ней и неприятно вспоминать ту сцену на остановке, когда она взяла щенка из его рук и ушла, не оглядываясь. Она понимает, он это чувствовал.

Последняя дура поняла бы. Слишком виноватый был у него вид, когда он встречал ее с собакой. Без собаки тоже.

– До свидания, – кивнул Илья.

– До свидания.

Она свернула в парк, Илья пошел к подъезду.

– Вот, – войдя в квартиру, он протянул жене пакет с баснословно дорогим хлебом.

Варя не ответила, сделала вид, что вообще его не видит. Он молча пожал плечами, положил пакет на стол в кухне.

Хорошо, что свободна мамина квартира.

– Долго гулять не сможем, – объяснила Саша собаке. – И спускать тебя я не буду. Ты убегаешь, а мне тебя, дурачка, ловить некогда, я могу на работу опоздать.

От встречи с человеком, всучившим в конце зимы ей щенка, остался неприятный осадок. Ей давно казалось, что мужчина, которого она изредка встречала, хочет с ней заговорить, только почему-то она считала, что скажет он что-то совсем другое.

Саша потянула поводок и, когда подскочивший Тошка, встав на задние лапы, передние положил ей на бедро, погладила пса по голове.

Она никогда не мечтала иметь собаку, даже в детстве. И всегда считала, что к собакам равнодушна. Наверное, если бы не этот мужик, прошла бы мимо крошечного Тошки, не обратив на него никакого внимания.

Мужик тогда выглядел таким несчастным, и весь его вид так не соответствовал модной одежде и дорогой машине, что в первый момент ситуация показалась ей какой-то нереальной, надуманной, как будто перед ней разыгрывали комедию. Она до сих пор не понимала, почему сразу не послала его к черту, и ужасалась, что могла не взять Тошку. Слава богу, что взяла.

Потом она столкнулась с мужиком у метро. Тот кивнул ей, Саша кивнула в ответ, с трудом вспомнив, кто этот человек. Но тогда он уже не выглядел несчастным, он выглядел, как все. Наверное, поэтому она его не сразу вспомнила.

А однажды Саша увидела его вместе с женщиной, и по тому, как пара шла, поняла, что он женат. Его жену Саша с тех пор тоже изредка встречала и про себя так и называла ее – его жена.

Она была очень красивой, очень ухоженной и высокомерной. Идя по улице, никого вокруг не замечала, никому не уступала дорогу, как обычно машинально делают люди на узком тротуаре. И почему-то, что у других выглядело бы как хамство и невоспитанность, у его жены выглядело естественно и оправданно, как будто она богиня и простые смертные обязаны перед ней расступаться.

Потом Саша иногда по утрам встречала мужика в парке, тот бегал, как и положено заботящемуся о себе человеку. Если, конечно, у него других забот нет. Иногда он обгонял Сашу, иногда бежал ей навстречу, неизменно вежливо здороваясь. И каждый раз Саше казалось, что ему хочется задержаться, заговорить с ней, пойти рядом.

Вот сегодня заговорил, и теперь она точно знала, что она – дура и больше никто. Потому что слишком много думает о чужом, практически незнакомом женатом мужике. Лучше бы о Гоше думала.

– Пойдем домой, Тошенька, – слабо дернула поводок Саша. – Пойдем, маленький. А то я опоздаю на работу, меня уволят, и нам нечего будет кушать.

Нужно выходить за Гошу замуж, посоветовала себе Саша. Я превращаюсь в типичную старую деву, у которой нет никого дороже собаки.

Вернувшись домой, она посмотрела на термометр. После промозглого июня, когда казалось, что лето никогда не наступит, июль установился теплый, а со второй половины так просто жаркий. Вот и сейчас термометр за окном показал тридцать градусов.

Саша быстро залезла под душ, вытершись, внимательно вгляделась в собственное отражение. Брови совсем выгорели, волосы тоже. На носу веснушки. Более незапоминающейся внешности не найти. Прямая противоположность его жене.