Приют приговоренных детей

Эверилд немного подумала и послала ему образы ангелов, берущих его за руки, унося к небесам. Лицо мальчика разгладилось, и он улыбнулся мечтательной улыбкой. Девушка улыбнулась ему в ответ.

— Пусть твое забвение пройдет легко.

Эверилд вернулась обратно в особняк, прошла через похоронный зал, где по-хорошему, нужно было оставить мальчика до окончательной смерти. Эверилд собственноручно разрисовала стены и потолок ангелами. Сначала у нее они получались корявые, но с каждым рисунком получалось все лучше и лучше. На полу лежало несколько больных, которые должны были умереть в ближайшие часы.

Эверилд села на пол и помолилась Богу, хотя после издевательств Ника, ее вера пошатнулась. Она искренне недоумевала, как Бог мог такое допустить. Ее душа все больше тянулась на восток в Индию, к храмам богини перерождения и жизни — Кали.

Эверилд обошла жителей дома и убедилась, что все сладко спят и видят умиротворенные сны. Затем вернулась к больным и увидела, что рабы вынесли еще три трупа. Сердце Эверилд болело, когда она смотрела, как гибнут маленькие дети. Она подошла к худой бледно-синей женщине, у которой особенно много было гнойников на теле. Еще сутки и она умрет. Эверилд взяла кинжал и надрезала кожу на месте вздувшихся гнойников. Плохая кровь неохотно покидала тело. Вдруг в особняк ворвался мужчина, одетый в дорогую тогу и с бледной девочкой на руках. Эверилд поспешила на встречу и забрала ребенка из его рук.

— Спасите мою единственную дочь. Я все за это отдам!

Девочке было от роду пять лет, лицо, руки и тело сильно исхудали. Почти вся смертная плоть была усыпана гнойниками, словно переспелыми ягодами. Кожа приобрела синий оттенок.

— Вы же понимаете, что если она выживет, то ее никто не возьмет замуж?

— Не важно. Главное, чтобы она выжила. Я готов хоть прямо сейчас заключить контракт.

Наставник всегда говорил Эверилд, что ей необходимо во всем находить выгоду, иначе в мире вампиров ей не выжить. А деньги сильно облегчают жизнь.

— У Вас найдется отдельная комната? Я не хочу, чтобы она лежала в общей свалке.

— Да, найдется. Давайте, через другой ход пройдем наверх для заключения договора. — скомандовала она.

Мужчина прищурился, больно молодой голос был у этой особы.

— Вам сколько лет?

— Достаточно, чтобы лечить больных. — огрызнулась она.

К вампирше подбежал запыхавшийся охранник.

— Простите, не успел предупредить.

— Уйди. — приказала Эверилд и прошла по двору к черному ходу.

Они по лестницы поднялись наверх, девушка прошла в свою комнату и уложила ребенка на свою кровать. Эверилд с сомнением смотрела на девочку, слишком уж поздно они обратились, хотя в их дом бегут те, кто отчаялся и надеется, что колдун и его племянница исцелят их недуг.

В спокойные дни люди обычно сторонились их дома, но когда наступили тяжелые времена, то валили толпой. Даже было такое, что поджигали особняк. Когда началась чума, люди с вилами пришли к дому, грозя им расправой. Тогда учитель, со скучающим видом вышел на балкон, посмотрел на них свысока и просто наслал кошмары, люди в панике побежали прочь. Вот и сейчас, богатый господин потел, и от него пахло алкоголем, видимо прежде, чем обратиться к колдуну и его племяннице, он сильно надрался, чтобы подавить страх.

Эверилд села за стол, достала папирус и начала составлять контракт. В договоре говорилось, что сенатор оплатит полностью лечение дочери в золотых слитках весом каждый по килограмму.

— Чуть позже раб принесет слитки.

Эверилд кивнула, и они поставили подпись. Мужчина ушел, бросив на племянницу колдуна взгляд полный отчаяния. Вампирша позвала раба ментально, и тот явился через три минуты.

— Проводи господина во двор, минуя больных. — приказала она мужчине со смуглой кожей и кучей дешевых браслетов.

Тот кивнул и повел несчастного отца прочь. Грудь девочки тяжело вздымалась и вампирша всерьез думала добавить в лекарства каплю вампирского яда, ведь к обращению это не должно привести. Она стояла у стола и хмурилась, так как наставник строго настрого запретил ей это делать, но девушка больше не могла смотреть на смерти в доме и в городе. И все-таки она решилась. Эверилд прошла в соседнюю комнату, взяла ведро и спустилась в другой двор с колодцем. Учитель лежал на скамейке и смотрел в небо. Вампирша приложила все силы, чтобы выстроить щит, но Ромео в этот момент открыл глаза и посмотрел на свою ученицу.

— И что ты задумала на этот раз? Дай, угадаю, ты решила нарушить мой запрет и применить яд вампира для лечения больных? Я прав? — уже зная ответ, спросил Ромео.

Эверилд не ответила. Она пристегнула ведро к цепи и стала спускать его на дно колодца, пока не раздался всплеск.

— Что молчишь? Или тебя настолько глубоко потрясла чья-то смерть, что ты потеряла дар речи? Могу напомнить, что есть еще мысленное общение.

Учитель нарочито медленно двинулся к Эверилд. Вампирша молчала, не зная, как от него отделаться.

— Хорошо, я позволю тебе использовать яд, но только при одном условии.

Он выдержал паузу, и Эверилд посмотрела на наставника. Ничего хорошего от условия она не ожидала.