Приют вечного сна

Девушка не знала, сколько времени пролежала на снегу. Очнувшись, она сразу поняла, что план удался – полярная станция полыхала огнем. Огонь взметнулся к небу высоко, а жар доходил даже до того места, где находилась Ульяна.

В трех или четырех метрах от нее снег растаял, образовав грязную лужу, а еще дальше – шипел от жара, превращаясь в пар. Ульяна хотела подняться на ноги, но передумала. Какой смысл? Все равно она не сможет далеко уйти. А здесь хотя бы тепло. Если ей суждено умереть от холода, то пусть это случится не сейчас, а через двадцать минут. Или через полчаса… Или через час… Смотря по тому, как долго будет гореть станция.

Ульяна обессиленно закрыла глаза.

«Есть ли шанс, что меня найдут? – подумала она почти равнодушно. И сама себе ответила: – Вряд ли».

Она представила, какое огромное безлюдное пространство окружает станцию, и передернула плечами. Кто ее тут найдет? И как? Да и будут ли искать? Легче найти иголку в стогу сена, чем человека в бесконечной белой пустыне.

Боль и усталость навалились на Ульяну разом, заставив ее сдавленно застонать. «Вот и все, – подумала она угасающим сознанием. – Вот… и… все…»

Очнулась Ульяна от странного шума. Разлепила глаза, приподняла голову и огляделась. Станция почти догорела, от жара, который шел от огромного «костра», не осталось и следа.

И вновь странный и жутковатый шум донесся до слуха Ульяны, заставив ее сжаться от испуга. Шум был похож на рычание большого зверя. Но зверь ли это?

Ульяна медленно, морщась от боли в спине, поднялась на ноги. Руки леденели. Она сунула их в карманы куртки и, к своей радости, нашла в карманах две теплые перчатки. Они были сильно изношены и перепачканы мазутом, но оставалось поблагодарить Бога и за такие.

И снова странный рык… Теперь он прозвучал ближе. Ульяна вздрогнула, повернула голову на шум, прищурила воспаленные глаза. И сквозь пелену метели увидела огромную белую глыбу, которая приближалась.

– Медведь! – выдохнула Ульяна севшим от ужаса голосом. – Господи, это же медведь!

Да, это был медведь. Огромный белый медведь с бурым пятном на боку. Он шел, пошатываясь, словно метель и для него была труднопреодолимой преградой.

И вдруг зверь взревел так громко и яростно, что у Ульяны волосы на голове встали дыбом. Она повернулась и двинулась прочь от станции, то и дело оглядываясь и проверяя, не отстал ли медведь. Но он шел за ней – упорно, медленно, неотвратимо.

В снегу Ульяна увидела обломок железной трубы. На ходу подняла его, хотя прекрасно понимала ничтожность такого оружия в схватке с медведем, пусть даже и раненым.

Она пошла дальше. Шагом. Бежать не получалось – каждое движение отдавалось в спине острой болью. Пройдя метров сто, снова обернулась. Медведь не отставал, и расстояние между ним и Ульяной сократилось раза в два. Девушка отвернулась, прошла несколько шагов, но споткнулась о ледяной ком и упала на колени.

– Медведь уже близко, – услышала она негромкий голос у себя над головой.

Подняла взгляд – в шаге от нее, с неизменной бутылкой пива в руке, стоял отец.

– Поднимайся, – грубо сказал он. – Нужно идти.

– Я… больше не могу, – без всякого удивления выговорила Ульяна.

Отец дернул щекой:

– Чепуха! Ты сильная девочка. Поднимайся и топай вперед, если не хочешь, чтобы монстр сожрал тебя.

– Но я не могу.

– Можешь!

– Нет! – чуть не плача выкрикнула Ульяна.

Отец чуть нагнулся вперед, посмотрел на Ульяну пристально и сказал:

– Помнишь сказку про лягушку, которая упала в кувшин с молоком? Не сдавайся. Бей лапками. Бей лапками, я сказал!

Ульяна попыталась подняться, но не смогла и снова упала на снег. Отец яростно швырнул бутылку в снег, взглянул на Ульяну сурово и прошипел:

– Или ты встанешь сама, или я подниму тебя со снега пинками!

Она заплакала, чувствуя, что слезы, выкатившись из глаз, застывают на онемевших щеках ледяной коркой. И тут суровое лицо отца смягчилось, дрогнуло.

– Ну же, девочка… Давай! Я всегда верил в тебя!

– Неправда, – хрипло прошептала Ульяна, вытирая перчаткой ледяные слезы.

– Правда, – сказал отец. – Я верил, что ты многого добьешься. Всегда верил. Ну же! Встань и утри мне нос!

Он протянул ей руку:

– Хватайся! Ну!

Ульяна сцепила зубы, подняла, превозмогая боль, руку и обхватила широкую ладонь отца продрогшими под замшевой тканью перчатки пальцами.

– Вот так, – с улыбкой сказал тот. – А теперь вставай. Вставай, говорю! Или ты хочешь, чтобы я тащил тебя волоком?

Ульяна, опираясь на его руку, медленно поднялась на ноги.

Отец слегка толкнул ее в спину:

– А теперь иди! Монстр уже близко!

И она пошла вперед. Ноги двигались медленно, словно к каждой была привязана гиря. Метель хлестала снежной крупой по куртке, обжигала щеки и лоб. Ульяна оглянулась и снова увидела медведя. Зверь был совсем рядом – огромный, с грязной белой шерстью и багровым пятном крови на боку. Темные свирепые глаза буравили ее, с оскаленных зубов на снег капала слюна.

Ноги Ульяны ослабли и подкосились от ужаса. Сейчас она снова упадет…

– Нет! – донесся до нее голос отца. – Не вздумай сдаваться! Иди!