Приют ветеранов

Приняв меры предосторожности, Берфитт вернулся в Москву кружным путем, примирившись с неизбежной потерей времени: через Мадрид и Варшаву. Эти столицы он выбрал не случайно: ни в Испании, ни в Польше те фонды, что он представлял, своих предприятий пока не имели, да и не собирались заводить в ближайшем будущем. Такое пренебрежение заметными европейскими державами было не случайным, отнюдь; тактика предписывала иметь в своем распоряжении нейтральные территории, где не наслежено, чтобы являться туда без риска оказаться под колпаком. Из Варшавы Берфитт поехал поездом, по опыту зная, что контроль в поездах не столь строг, как в аэропортах. Однако и на этом, последнем участке пути он не утерпел, чтобы не подстраховаться: хотя билет был взят до Москвы, он сошел с поезда в Смоленске, там нанял чартерный самолетик, на нем добрался до маленького — для частных машин — летного поля в городке Раменское и оттуда уже, минуя все возможные посты, на пригородном поезде приехал в Москву. Контрольную — белорусскую — границу он пересек, предъявив паспорт на имя Глена Миллера; Берфитт любил мелкие издевки и искренне полагал, что в азиатской России, а тем более в полудикой Белоруссии имя это никому ничего не скажет. Так или иначе, на обширном вокзале Казанской дороги, где он сошел с электрички, никакого внимания к себе Берфитт не заметил, музыкальный паспорт тут же уничтожил и в отель «Империум» явился под своим настоящим именем.

В номере все было в порядке. Похоже, что во время его отсутствия им здесь никто не интересовался — видимо, Докинг в погоне за ним не прибегал к помощи местных властей, так что никаких претензий к Берфитту, деловому человеку из Лондона, в Москве не возникло. Берфитт с наслаждением принял ванну, заказал завтрак, закусывая, прослушал записи на автоответчике. Пока он порхал в африканских небесах, ему звонили три раза; искали его люди, ему известные, и все по делу. Внимательно выслушав, Берфитт с удовлетворением констатировал, что никуда не опоздал, первая из деловых встреч заключительного цикла была назначена на завтрашнее утро, так что он еще полностью располагал сегодняшним днем. Берфитт предполагал посетить оба интересующих его места: клинику и загородную усадьбу, где предстояло вскоре открытие Приюта Ветеранов. Поэтому, закончив завтракать и окончательно приведя себя в порядок, он вместо того, чтобы как следует отдохнуть после утомительного путешествия (что в его возрасте было бы вполне естественным), вызвал машину и направился прежде всего в клинику.

Там Берфитт с радостью убедился в том, что его предыдущее посещение возымело действие. Прежде всего теперь попасть на территорию госпиталя оказалось куда сложнее, чем прежде, когда сюда мог войти всякий любопытствующий. Была нанята охрана — молодцы в пятнистой униформе, и Берфитту удалось проникнуть в клинику только после того, как охранники переговорили со старшим представителем фирмы, монтировавшей оборудование, и таким путем личность приезжего была удостоверена. Это заставило его сделать приятный вывод: охрану везти с собой нет никакой надобности, на людей, нанятых здесь, вполне можно положиться, надо будет лишь заключить с ними солидный контракт на продолжительное время; платить же им — и это тоже имело значение — придется куда меньше, чем привезенным с Запада. Берфитт привык экономить деньги фирмы — если речь не шла о его собственных интересах.

На территории тоже все шло должным образом. Столы, осветительная арматура, автоклавы, высокочастотные стерилизаторы, рефрижераторы для донорских органов, высокотемпературные агрегаты для уничтожения отходов всякого рода, лабораторное оборудование — все это и еще многое другое, в первый его приезд сложенное кое-как под открытым небом и плохо защищенное от нередких здесь дождей, пыли и возможного (как его сразу предупредили) расхищения, теперь в основном было перенесено под крышу, и то, что сейчас не монтировалось, хранилось под замком. Берфитт поинтересовался, много ли за эти дни похищено; ему ответили, что недосчитываются одной аккумуляторной тележки, каких было привезено с десяток — для быстрого передвижения по длинным коридорам и перевозки больных. Пытались также украсть больничную кровать — современный агрегат, автоматизированный и компьютеризированный; однако попытку эту вовремя пресекли охранники; злоумышленникам, правда, удалось сбежать. Берфитт нахмурился сначала: электрическая каталка стоила недешево; однако он утешил себя мыслью о том, что могло случиться намного хуже: если бы материальные потери оказались более значительными, ему трудно было бы оправдаться перед директорами фонда за свою непредусмотренную африканскую эскападу. В фонде, естественно, ничего не знали — и не должны были знать — о той операции, которую он проводил в своих личных интересах, операции, связанной со второй буквой греческого алфавита.