«Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки

Гумилёв, благоговевший перед своим учителем, думается, оказался не прав: в прекрасную плеяду «царскосельских лебедей» влился и он сам, и его супруга Анна Ахматова, и Всеволод Рождественский, и Эрих Голлербах и многие другие талантливые поэты с трудной судьбой, пополнившие царскосельскую пушкиниану новыми стихами.

Родившийся в Царском Селе Всеволод Рождественский воспел «белый дворец в Царскосельском парке, горбатый мост, минарет, пруды…», барышень, читающих «в густой сирени царскосельских дач»… Гуляя по городу, молодой поэт вспоминает о Пушкине:

Чугунная Леда трепещущих крыл
Не отводит от жадного лона.
Здесь Катюшу Бакунину Пушкин любил
У дрожащего золотом клёна…

Ему слышится, будто вьюга шепчет

…сквозь тонкий лыжный свист,
О чём задумался, отбросив Апулея,
На бронзовой скамье курчавый лицеист.

В круговерти метели перед молодым поэтом Иннокентием Оксеновым у ворот парка, где «литыми перспективами дубы соперничают с замыслом Растрелли», возникает видение:

Трёхпалубным ковчегом
летит сквозь ночь
Лицей под тишиной и снегом
на голос давних дней.

Анна Ахматова очень любила город, «где лицейские гимны всё так же заздравно звучат». В Царском Селе прошли её детство и ранняя юность, первые годы семейной жизни с Николаем Гумилёвым. В 1957 году она написала: «…возьму и за Лету с собою очертанья живые моих царскосельских садов». Перу «златоустой Анны всея Руси», как назвала её Марина Цветаева, принадлежит чудесное стихотворение о Пушкине – лицеисте, создающее ощущение его живого присутствия в Царскосельском парке:

Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озёрных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни…
Здесь лежала его треуголка
И растрёпанный том Парни.

Поэт и искусствовед Эрих Голлербах, автор замечательной антологии «Город муз», сочинил цикл «Царскосельские стихи», проникнутые тоской по своему ушедшему в небытие родному дому, в котором некогда жил директор Лицея Энгельгардт и «в оны дни бывали Пушкин, Пущин», и нежной любовью к городу, где «Пушкина родилось вдохновенье и выросло в певучей тишине», где «сам себе мятежностью наскучив, медлительно прогуливался Тютчев», где «Анненский созвучия бросал вслед облакам и кликам лебединым» и мечтала «задумчивая Анна и с ней поэт изысканный и странный» – Николай Гумилёв.

Огромно влияние Пушкина на поэтов серебряного века, воспевавших каждый по – своему те же изумительные красоты «садов Лицея», что и он, и создавших живой портрет гениального лицеиста на лоне царскосельских парков.

«Царскосельская статуя»

В 1816 году в Царском селе близ Большого пруда Екатерининского парка был открыт фонтан «Девушка с кувшином». Прекрасная статуя, созданная скульптором П. Соколовым, внесла особое очарование в этот уютный уголок парка, привлекла внимание художников и литераторов. Грациозная фигурка девушки склонилась в светлой печали над разбитым кувшином, из которого истекает звенящая струя воды.

Скульптура создана по мотивам басни Жана де Лафонтена «Молочница и кувшин с молоком», но наполнена более глубоким содержанием. В басне молочница Перетта несёт в город на продажу кувшин с молоком и, мечтая о доходах и приобретённых на них благах, подскакивает от восторга, отчего

Молоко падает; прощайте телёнок, корова, свинья и цыплята,
Хозяйка этих благ, провожая грустным взором своё богатство,
Так неосторожно разлитое, идёт извиняться к супругу,
Сильно рискуя быть им побитой.

Соколов углубил содержание басни в своей скульптуре, которая, по словам В.А. Грехнева, «уже сама по себе принадлежит к такому уровню совершенства, с которым трудно соперничать». Вместо простой французской крестьянки перед нами совершенная античная девушка в изящной позе, чей печально – задумчивый взор обращён на разбитый черепок.

1 октября 1830 года, в пору Болдинской осени, знаменитый фонтан воспел А.С. Пушкин в стихотворении «Царскосельская статуя»:

Урну с водой уронив, об утёс её дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева над вечной струёй вечно печальна сидит.