Прикамская попытка - 1 (СИ)

— Может и так, но, ты сам видишь, как воспринимают крестьяне и рабочие указ 'О вольности крестьянской', якобы обещанный Пугачёвым. Думаю, за возможность добыть свободу для своих детей и внуков, пойдут многие. А те, кто останутся, доберутся до нас позднее, налюбовавшись на зверства заводчиков и солдат после подавления восстания. И ты нам в этом поможешь. Помнишь, мы обсуждали, с чего можно начать? На одном оружии мы страну не изменим, ждать десять лет освобождения юга России от турок и татар долго. Я предлагаю, основать промышленный центр на месте будущего Владивостока, место это пока ничейное, зато граница с Кореей и выход в Китай. Там же огромные месторождения железа, угля и другие. Близко амурское золото, море пушнины. Пока будем развивать металлургию, продержимся за счёт торговли мехами и добычи золота. Рабочих рук там достаточно, нищие аборигены, особенно китайцы, помогут нам проложить первую железную дорогу, ты, главное, паровоз сделай и привези нам, лучше сразу три-четыре. Оружие мы сами настругаем, мастеров я уговорю, уже знаю, кого звать. Пока вся мировая политика привязана к Европе, мы сможем спокойно развернуть там кораблестроение, сразу пароходы с казнозарядными орудиями. Тогда никакой британский или голландский флот нам не страшен, но, всё упирается в паровые движители, в первую очередь, пароход. — Я перевёл дух и усмехнулся, глядя на обескураженного друга, — такие вот фантастические замыслы.

— Ну, ты даёшь, — покачал он головой, — я в этом направлении и не думал даже, но мысль интересная. Тогда, пожалуй, мы с Сормовым плотнее займёмся пароходами, если выйдет, Николай с тобой отправится. Он, скорее всего, тоже беглый, только мне не говорит.

— Не забывай, Палыч будет со мной, с ним я уже обсуждал подобную картину.

— Ну, тогда я за вас спокоен, а технику за зиму обеспечу. — Услышав о Палыче, Володя заметно повеселел, Иван за три года стал для нас символом надёжности и успеха в трудных ситуациях, — только, — он опять замолчал, тряхнул головой и закончил, — ты бы кого направил в Охотск, чтобы купить там корабли и заказать постройку новых, сколько можно. Пока корабли строят, как раз года два пройдёт, они бы тебя на Амуре встретили, например, в том же Хабаровске.

— Так нет его ещё, скорее всего наших селений по Амуру вообще нет.

— Тогда пусть ждут тебя у слияния Шилки и Аргуни, либо максимально вверх по течению Амура поднимутся, сколько смогут. Пока ждут, острог срубят, на правом берегу Амура, обязательно на правом. Отправь с парнями десяток пушек, твоих, скорострельных, миномёты, больше зарядов. С таким запасом они тебя хоть пять лет ждать смогут.

— Тогда надо взвод отправлять, да не один. Отправлю первый и второй, Егор с Пахомом не кинут нас, да и работать топорами умеют. Только, кого отправлять командиром, чтобы смог суда купить и заказать новые?

— Чего думать, тестя своего посылай, пусть берёт всю нашу долю, там у нас тысячи четыре рублей серебром наберётся. Думаю, на пару крупных шлюпов хватит, в Санкт-Петербурге за такие деньги можно три шлюпа купить. Крупные корабли ему не нужны, чтобы по Амуру максимально подняться смогли.

Долго мы говорили с Вовой, обсасывали возможные плюсы и минусы нашей авантюры. Количество пушек мы уменьшили до четырёх, с увеличением запаса снарядов, добавили четыре миномёта и по револьверу каждому бойцу. Чтобы не отвлекались на охоту, добавили тонну консервов. К моему удивлению, моего тестя не пришлось долго уговаривать. Он согласился, едва узнал в общих чертах мой план обосноваться на Дальнем Востоке вместе со всеми, кто рискнёт туда отправиться за свободой. Мало того, что он собрался за три дня, хитрый мужик успел пустить слух, что отправляется тропить дорогу на Беловодье, намекнув, мол, будет там ждать тех, кто рискнёт пойти по его следам. При этом напустил столько тумана, что трое мужиков из приписных крестьян не выдержали, отправились прямо с ним. К этому времени заводская и поселковая власть, от управляющего до городового, впала в некое подобие ступора в ожидании войска Петра Фёдоровича, не обращая внимания на прогулы рабочих и побеги приписных крестьян. Власти кидались из крайности в крайность, то обещали послабления и вольности рабочим, то начинали угрожать каторгой прогульщикам. В такой неразберихе несколько беглых рабочих свободно присоединились к каравану тестя.