Прикамская попытка - 2

Первые дни пути, до переправы через Вятку, все ребята воспринимали нашу поездку лёгкой прогулкой, с удовольствием обсуждали знакомые деревни, вспоминали родственников из тех мест. Нет, с дисциплиной всё нормально, ночью сторожили по двое, я привычно просыпался два-три раза за ночь, проверял караулы. У переправы через Вятку мы решили заночевать, выбрали для нашего каравана самую большую поляну. Пока разжигали костры, в раскинутые сети попало достаточно рыбы, чтобы ухи хватило на всех. Уху ребята научились варить привычную для меня, с картошкой, куриным яйцом и перцем. Будь они постарше, я добавил бы в котелок ложку водки, но, приучать даже к таким дозам спиртного своих парней опасался. Заканчивая ужин, я почувствовал опасность, в принципе, всё к тому шло. Место, очень удобное для потрошения богатых буратинов.

На этот случай, все были давно проинструктированы, быстро прибрав посуду, улеглись на ночлег. Каждый был вооружён, имел на поясе один револьвер, даже девушки, плюс к этому, у пятнадцати 'ветеранов' свои, пристрелянные ружья. Укладывались спать в фургонах, прикрыли борта изнутри мешками с овсом, взятым на корм нашим лошадкам. За ними мы надеялись укрыться от случайных попаданий, под двумя фургонами незаметно устроились на ночлег самые лучшие стрелки, четверо ребят. Ночи были прохладные, да, народ у нас не избалованный, под медвежьей шкурой не замёрзнет. Под третьим фургоном улёгся я, завернувшись в свой видавший виды полушубок. Чувство постороннего взгляда не отпускало, жаль, что с нами нет Палыча и приборов ночного видения. Иван, наверняка, рискнул бы напасть первым, а нам приходиться ждать.

Я на месте разбойников, дождался бы раннего утра, но, потому они и разбойники, что ума мало. Дебилы, одно слово, хотя и встречаются среди них просто неудачники и тугодумы. Едва наступили сумерки, началось шуршание в кустах, обрамлявших поляну. Судя по всему, местные 'Робин Гуды' сами боялись темноты, раз они начали свои действия засветло. По громкому свисту из кустов выскочили десятка три десятка бородачей, размахивая дубинами и топорами. Несмотря на отсутствие чётко высказанных требований, сомневаться в намерениях вечерних посетителей не приходилось. Впрочем, адвоката у покойников не найдётся, чем мне и нравился восемнадцатый век. Потому я подал сигнал к началу действий выстрелом из-под фургона.

Ребята ждали этого, активно включившись в расстрел нападавших мужичков. Те, вдохновлённые азартом атаки, не успели среагировать на стрельбу, надеясь пробежать оставшиеся до фургонов полтора десятка метров, пока наше оружие разряжено. Чувствовалось, что нас давно пересчитали, потому, как последний выстрел из ружья придал силы оставшимся в живых любителям поживы. Видимо, они считали нас уже мертвецами, мужики все были кряжистые, здоровые. Против таких громил без лома выходить бесполезно, лучше с револьвером. Последовавшей после ружейных выстрелов револьверной трескотни наши оппоненты не ожидали, среагировали на канонаду поздно, пытаясь добраться до потенциальных жертв из последних сил. Увы, скорость бега уступала скорости полёта пули, весьма значительно, последний убитый бегун упал прямо на фургон, оставив на белой парусине тента кровавое пятно в виде запятой, сползающей к земле.

Пару минут мы не вылезали из-под фургонов, перезаряжали ружья и револьверы, внимательно глядели по сторонам. Никто не шевелился в лесу, упавшие разбойники тоже не подавали признаков жизни. Оно к лучшему, я так и не привык добивать раненых врагов, пережитки советского воспитания мешали. К моему облегчению, все разбойники погибли, оставалось утащить их тела в лес, забросав хворостом. Ничего интересного на их телах мы не нашли, только время потеряли, да ещё полчаса уснуть не могли, возбуждённо переживая отбитое нападение. Хотя и говорят, что два раза бомба в одну воронку не попадает, удвоенные караулы я оставил, вдруг сообщники убежали за помощью. Мария Алексеевна, после всего пережитого, мне кажется, даже не взволновалась, легко заснула в выделенном для неё фургоне.

Насчёт сообщников не скажу, судя по тому, что утром треть лодок перевозчиков остались нетронутыми, без хозяев, среди разбойников, наверняка, были лодочники, наши Хароны. При свете дня паромщики помогали нам грузить имущество на свои плоскодонки, привычно успокаивали коней. Никакого намёка на гибель своих приятелей-разбойников, исключительно добрые подобострастные улыбки, разговоры о погоде, о тяжёлой жизни на переправе. Почти дословно повторяя знаменитую фразу из фильма 'Чапаев', 'Белые придут, грабят, красные, тоже, начали'. Возможно, благодаря слухам, опередившим нас, мы до Казани добрались без проблем. Даже местные власти при виде десятка вооружённых всадников, необычных фургонов, предпочитали не задавать много вопросов. Подорожную мою, выписанную почти год назад, так никто и не проверил ни разу.