Прикамская попытка - 2

После присоединения к нашему каравану десяти башкирских семей, мы продолжали двигаться на юго-восток, форсировали сильно обмелевшую за лето реку Сим. Добравшись до реки Инзер, пошли вдоль её русла. Сначала по-вдоль Инзеру, потом перешли на Большой Инзер, мы довольно быстро перевалили через водораздел. К верховьям реки Белой мы вышли в районе Белорецкого завода, не избежавшего нападения пугачёвских войск. Жалкое зрелище представляли разрушенная плотина, сожженные водяные колёса и разграбленные заводские кузницы и литейки. Немногочисленные рабочие, не разбежавшиеся от бунтовщиков и не примкнувшие к ним, вышли встречать нас. Видимо, испугались репрессий, независимо от нашего отношения к Петру Фёдоровичу, как говорится, 'у сильного всегда бессильный виноват'. Пётр Андреевич* ещё не написал эту басню, ему, поди, двадцати годов нету.

Остановившись в заводском посёлке, мы решили дать людям два дня отдыха, запастись провизией и приступить к выполнению нашего плана. Официально я выступил перед рабочими и показал указ императрицы, чётко сказал, что на Дальнем Востоке никаких крепостных и рабов нет, и не будет. Нагло используя полномочия, указанные в письме государыни, я загрузил в наши повозки часть оставшегося оборудования завода, несколько тонн отливок. Палыч же, проводя нелегальную работу, два дня склонял рабочих и семьи погибших мастеровых присоединиться к нам. В ход шла наглядная агитация и внешний вид наших спутников, рассказы таракановских мастеров и рабочих. Даже хваставшиеся добычей и ружьями вогулы с башкирами лили воду на нашу мельницу. Немаловажную роль сыграл блеск серебряных денег, обещанных авансом. Рабочие завода, как и в наши девяностые годы, не видели зарплаты больше года, с первых дней восстания Пугачёва. Учитывая несколько ограблений отрядами бунтовщиков, материальное положение мастеровых оставляло желать лучшего.

Особых успехов агитация не принесла, с нами отправились меньше двадцати рабочих, в основном, молодые парни, без семей. Но, наряду с ними, напросились в караван восемь вдов с малолетними детьми, совсем изголодавшимся женщинам было очевидно, что зиму они на брошенном заводе не переживут. После Белорецкого завода наш караван вышел на Сибирский тракт, направившись на его южную ветку. Мы спешили, по-прежнему проезжая по сорок вёрст за день. Наступивший октябрь подморозил разбитые дороги, позволяя сохранять взятый темп движения, несмотря на то, что количество повозок каравана давно превысило полтысячи. Пользуясь относительно населёнными местами, мы постоянно закупали корм лошадям, сберегая взятые запасы фуража на 'чёрный день'. То же самое происходило с питанием людей, передовые взводы вогул и башкир ежедневно охотились, сохраняя наши консервы в запасе. Воду, к счастью, экономить не приходилось, почти всё время мы двигались вдоль рек. Однако, всему когда-нибудь приходит конец.

Первое боевое столкновение произошло у нас при переправе через речку Караганку. Передовая полусотня башкир-новобранцев, рассредоточилась на восточном берегу небольшой речки, заняв удобные для наблюдения вершины холмов. Оттуда они и заметили крупный отряд степняков, приближавшийся к нам с юга. Натасканные за пару недель новобранцы сразу подали нам сигнал о приближении крупного отряда. Наши миномётчики впервые за три недели пути приступили к установке орудий. Полусотня стрелков, вооружённых помповиками, спешно форсировала реку, укрепляя передовых новобранцев. Палыч прискакал из арьергарда ко мне, забравшись на невысокий холм, откуда мы с Клаасом рассматривали приближавшийся отряд.

— Сколько их? — отобрал он у меня бинокль, единственный из оставшихся в нашей собственности.

— Не меньше полутысячи, с заводными лошадьми. Что будем делать? — меня пугала первая встреча с возможным врагом в открытой степи. До этого мы всегда встречали врага в укреплении, хотя бы временном.

— Поеду я вперёд, может, это наши союзники, — Иван вернул мне бинокль и запрыгнул в седло, посылая коня на противоположный берег.

Он отозвал весь авангард на холм, выстроив спешившихся воинов в цепочку, прикрытую их конями. Сам Палыч выехал на десяток метров вперёд и демонстративно выстрелил из ружья в воздух. Сигнал для переговоров, как минимум, для остановки несущихся на нас всадников. Однако, приближающийся отряд явно собирался атаковать, не снижая скорости своего сближения с сотней наших воинов на противоположном берегу Караганки. Мне в бинокль удалось разглядеть, что степняки начинают вынимать луки, натягивают тетивы с наложенными стрелами. Всё, рисковать не вижу смысла, я дал отмашку миномётчикам, до столкновения с ордой оставалось не более двухсот метров. Наши парни мне ближе и роднее, чем эти безбашенные кочевники, будь они трижды мирными скотоводами. Мы не на театральной сцене, чтобы пугать нас воображаемой атакой.