Прикамская попытка - 4

Только в такой передовой стране, как Россия, можно проезжать тысячи вёрст за считанные дни по чугунке, пользоваться новинками человеческого гения - крикунами, бансами, паровиками, пароходами, снимками и прочим. Даже те немногие железные дороги, проложенные в Европе, купленные европейцами в России крикуны и прочее, совсем не то. Как говорится, и дым пониже, и вода пожиже. Одним словом, только в России человеческий гений способен подняться до истинных высот, а мастер, ремесленник, художник или простой рабочий, может получить достойную оценку своего труда именно в России, больше нигде. Со своей стороны, Желкевский всячески поддерживал эти настроения, постоянно вербуя в Европе квалифицированных рабочих, мастеров, учёных, художников, не забывая подавать всё это с помпой и огромной рекламой. Никита надеялся ещё при жизни увидеть результаты этих трудов, когда надменные французы и чопорные англичане будут считать счастьем отправить детей на учёбу в Россию, да и самим побывать в этой благословенной стране.

Пока же граф любовался своим паровиком, поломавшим многие эстетические традиции восемнадцатого века. Но, возможно благодаря этому, невиданному здесь дизайну, оказавшемся на пике популярности. Лаковое покрытие стального цвета придавало всей конструкции хищный вид. Паровик смотрелся скорее бронетранспортёром, нежели легковым экипажем, и было, отчего. Мощность почти сто лошадиных сил, закрытый кузов из полумиллиметровой листовой стали, широкие окна с двойными стёклами. Отделка снаружи исключительно пижонская, золочёные и никелированные бамперы, диски колёс, ручки и молдинги. Графский герб на дверцах, встроенная рация и два помповых ружья в футлярах под сиденьями, на всякий случай. Пружинная подвеска, восемь колес с резиновыми шинами, три передних передачи, одна задняя.

Год назад граф впервые появился на своём паровике в столице, очередной раз удивил привыкшую к новшествам публику. За годы выпуска конструкцию паровика отработали в Таракановке и Петербурге неплохо, модель вышла надёжная и мощная. Пришлось, как уже принято, подарить одну машину государыне и такую же наследнику. Павел, стараниями Никиты Сергеевича, в этом мире немного изменил свою, так сказать, ориентацию, с военной увлечённости в техническую. Не зря Желкевский с первых лет жизни в Петербурге искал подходы к наследнику, старательно маскируя свой воспитательный интерес. Ради этого провёл железнодорожную линию в Гатчину, телефон, подарил наследнику личный поезд, с бронированными вагонами. Павел Петрович, как известно, был сторонником твёрдой дисциплины и воинской мощи, которую, в качестве примера для подражания, в реальной истории нашёл у Фридриха, прусского короля.

Графу Желкевскому удалось показать молодому тогда наследнику эту проблему с другой стороны, устроив несколько экскурсий на свои заводы. Конвейер, с его чёткими поступательными движениями, строгая производственная дисциплина рабочих и вспомогательных служб, произвели на юношу должное впечатление. Потом была поездка с государыней на юг, в завоёванную Таврию, где Потёмкин показывал всем богатейшие земли юга России. Часть пути свита императрицы проехала по железной дороге, с восторгом наблюдая попытки всадников обогнать поезд. Через год Желкевский показал Павлу бронепоезд, продемонстрировав все его достоинства в полной мере, вплоть до стрельбы в упор по бронированным вагонам из пушек ядрами, чем окончательно склонил будущего императора от воинской муштры к инженерным занятиям. Используя весь свой талант убеждения, бывший офицер Советской Армии, Желкевский неоднократно разыгрывал потешные бои с применением новейших образцов оружия. И, смог заинтересовать Павла производством оружейных новинок, невиданных в Европе. Чтобы парню было, где играть в "стратегию", граф подарил наследнику небольшое оружейное производство.

На том "подарочном" заводе, отрабатывая технологию металлообработки, наследник вдоволь наигрался в командиры, замучил муштрой рабочих и мастеров. Одновременно, получил массу полезных уроков, невозможных в придворной жизни. На собственном опыте Павел увидел разницу между мастером своего дела и неопытным рабочим, когда в запале нетерпения выгнал строптивых мастеров и заменил их послушными крепостными. Никакое усердие не заменит умения поймать "сотку" при обработке детали, получить изделие с нужным допуском, не уводя в брак. Увидеть структуру дерева и не расколоть его при обработке, получить отливку нужного качества, определяя готовность расплава на глаз, по цвету. Характер наследника, столкнувшегося с подлинным мастерством, а не подхалимажем придворных, за годы работы на производстве, заметно изменился к лучшему. Он, человек неглупый, открыл для себя незаменимых людей, научился уважению к труду, уважению к человеку не по званию и происхождению, а по умению.