Прикамская попытка - 4

Секунданты проверили два набора дуэльных шпаг и предложили выбрать первому Ивану. Тот не раздумывал, взял левую поданную шпагу и взмахнул ей несколько раз. Слегка утяжелённое оружие имело великолепную центровку, и блеск клинка выдавал легированную сталь. В чём, а в сталях и сплавах, все Быстровы разбирались с детства. Первые слова, выученные детьми ещё до школьного возраста, были "присадки", "опоки", "литьё", "ковка", и прочие термины металлообработки. Баронет с интересом согнул клинок, наблюдая его распрямление, и пришёл к выводу, что сталь шпаги соответствует уровню ХВГ*, не меньше, но, без никелевых примесей. Секунданты дали команду расходиться, оба поединщика остались в рубашках и лосинах, начали медленно сходиться. Несмотря на уверенность в своих силах, Быстров не спешил нападать, предпочитая узнать уровень подготовки соперника, мягкие пластические движения которого выдавали неплохого фехтовальщика. Павел, напротив, действовал легко и самоуверенно, за его плечами, успел шепнуть секундант беловодцу, были два десятка дуэлей и разница в пять лет возраста, весьма значительная для двадцати летнего соперника.

Аккуратно и осторожно отражая размашистые атаки Строганова, Иван кружил по зале, выбирая способ окончания поединка. Он сразу понял, что не должен показать своё явное превосходство, но, проигрывать не хотел, и надеялся обставить свою предстоящую победу, как случайную удачу новичка. Тогда Строганов сможет стать его другом, "не теряя лицо". Опыт жизни в Японии дал беловодцу достаточно в смысле "сохранения лица", сохранения чести вообще, и, в частности, в подобных поединках. Оставалось применить наиболее убедительную домашнюю заготовку, и невысокий порог оранжереи возле кадок с кустами бананов оказался кстати. Иван подпустил противника ближе, демонстрируя явное желание атаковать, после чего присел в глубоком выпаде, очевидном для опытного соперника. Строганов небрежно отразил шпагу беловодца, но, тут Быстров споткнулся и упал на левую руку, взмахивая зажатой в правой руке шпагой для удержания равновесия в неожиданную для противника сторону. Длинная царапина распорола нежно-голубые лосины на правом бедре Павла Строганова, откуда моментально показались капли крови. Иван перекатился через левый бок и неуклюже поднялся, демонстрируя собственное удивление. Секунданты уже спешили прекратить поединок, кто-то из зрителей звал врача.

Одной из первых к брату подбежала Софья, чтобы убедиться в безопасности ранения, длинная царапина скорее раздражала Павла, чем доставляла боль, и обещала зажить в ближайшие дни. Однако, сам факт окончания дуэли никто не подвергал сомнению, достаточно было взглянуть на смущённое лицо Быстрова, демонстрировавшего облегчение и огромное волнение, с трудом надевавшего свой камзол, трижды промахиваясь мимо рукава. Даже явные его противники снисходительно улыбались, успокаивая Павла, мол, случайность и только случайность отделила его от очевидной всем победы в дуэли. Наконец, Иван решил заканчивать с театром, и оделся, направляясь к сопернику, чтобы попрощаться. Его извинения по поводу случайного ранения и похвала фехтовального умения Строганова были приняты вполне благосклонно, и Софья пригласила всех вернуться в зал, демонстративно взяла Ивана под руку. И не отпускала его все два часа пребывания в строгановском дворце, где устроила продолжительную экскурсию, чтобы оказаться наедине с беловодцем. Нужно ли упоминать, что молодые люди нашли много общих тем для разговора и расстались, заверяя друг друга в непременной встрече и обязательной переписке, пока Иван будет путешествовать по Европе.

Провожая наутро молодого Быстрова на корабль, Никита Сергеевич без труда заметил черты влюблённости на лице беловодца. А карета Строгановых, на которой Софья прибыла в порт попрощаться с Иваном, приятно порадовала графа Желкевского. Возвращаясь домой, последний ещё раз поздравил себя с удачей, если всё сладится, Софья принесёт приданого не только тысячами крепостных, но и добротной базой металлургических заводов на Урале. Железоделательная империя Строгановых немногим уступала Демидовским заводам, а с самим бароном Александром Сергеевичем Строгановым граф Желкевский поддерживал дружеские отношения и был наслышан о намерениях императора присвоить барону графский титул. Такое решение полностью снимет налёт неприязни к выскочке Желкевскому, иногда проскакивавшей в кругу общения Строганова. Никита Сергеевич не сомневался, что к роли свата ему удастся подключить самого императора, прикидывая, какими техническими новинками беловодцев можно Павла Петровича заинтересовать.