Приказ №1

Зашипели, забрызгали ядовитой слюной меньшевики, эсеры, националисты, всякие «бывшие». В Думу, в губернский комиссариат потекли злобные писания с требованием закрыть газету. Все труднее становилось сохранять в тайне местонахождение типографии. Однажды, когда Михайлов направлялся туда на дежурство, следуя давней привычке, проверил, нет ли «хвоста», и заметил, что за ним тащатся трое каких-то типов. Сразу же вспомнилось предупреждение Онищука о том, что меньшевики подобрали несколько бывших офицеров охранки и поручили им путем слежки за Михайловым и Мясниковым выяснить, где печатается «Звезда». Михайлова в типографии ждали, готовился выпуск очередного номера. Но делать было нечего — не поведешь же эту троицу за собой. Оторваться от слежки для Михайлова труда не составляло, но он понимал, что шпики могут пристроиться еще за кем-либо из товарищей, направляющихся в типографию, и тогда беды не миновать. Михайлов принял решение проучить шпиков. Но как? Он сделал вид, будто заинтересовался рабочими, ремонтирующими мост через Свислочь у Нижнего рынка, остановился и стал прикидывать, что предпринять. Подойти к ним и потребовать документы? Арестовать властью начальника милиции? Нереально, они просто-напросто разбегутся. Наконец придумал. Он повернулся и быстрым шагом направился к отделению милиции, которое находилось недалеко от Троицкой горы. Вошел под арку, затем во двор длинного трехэтажного дома — здесь в крайнем подъезде и было отделение, начальником которого стал Алимов, а его заместителем — Шяштокас. Оба оказались на месте, и Михайлов сразу же изложил свой план. Понадобилось человек шесть милиционеров. Пока Шяштокас подобрал их, Михайлов связался с Кнориным и попросил заменить его в типографии. Алимов предложил встретить шпиков в районе Комаровских вил.

— Понимаете, — убеждал он, — это возле самого болота, туда-то мы их и загоним.

— А не утонут? — спросил Михайлов.

— Утонуть не утонут, а грязи нахлебаются.

Немного погодя Михайлов вышел из помещения милиции через Троицкое предместье, затем по улице Георгиевской направился в сторону Комаровских вил. Несколько раз осторожно оглядывался: троица неотступно следовала за ним. А Алимов и Шяштокас еще с шестью милиционерами в это время уже, вероятно, подъезжали к Комаровским вилам на грузовом автомобиле.

Через полчаса Михайлов был на месте.

В глубине большого двора среди пышной зелени виднелся полуразрушенный двухэтажный дом. В свое время Михайлов с товарищами обнаружили в этом доме огромный подвал с двумя входами и хотели оборудовать в нем типографию, но после февральской революции необходимость в этом отпала — дом так и пребывал в запустении. По выщербленной кирпичной лестнице Михайлов спустился вниз. Потянул на себя тяжелую металлическую дверь и шагнул в темень. Он бывал здесь раньше и поэтому довольно уверенно двинулся по темному длинному проходу под зданием. Вскоре увидел узкую полоску света: это был второй выход. Вышел, отыскал среди мусора кусок проволоки, закрыл дверь, накинул щеколду и быстро закрутил ее проволокой. Затем из-за угла здания внимательно осмотрел двор. Так и есть! Троица его преследователей маячила во дворе. Нетрудно было догадаться, что они советуются, как поступить дальше.

«Ну что ж вы стоите? — мысленно поторопил шпиков Михайлов. — Давайте спускайтесь в подвал! Вам же интересно посмотреть, что там».

Шпики словно услышали его — направились к дому. У входа в подвал постояли немного и наконец один за другим скрылись в темноте. Михайлов хотел было двинуться за ними, но тут мимо него промчался Алимов. Он с грохотом захлопнул тяжелую металлическую дверь и запер ее на прочный кованый засов. Шпики оказались в ловушке. Михайлов подошел к Алимову:

— Здорово ты бегать научился.

— Побежишь, — озорно ответил Роман. — Так уж руки чешутся!

— Ну-ну, смотри у меня! — шутливо пригрозил ему Михайлов. — Руки нам с тобой не для этого даны. — Он озабоченно взглянул на часы. — Подержите их здесь час-полтора, затем выясните фамилии и отпустите.

— Так-таки и отпустить?

— Достаточно, что они будут разоблачены. А о наказании пусть подумают те, чьих надежд они не оправдали. По головке, надо полагать, не погладят. Я буду в штабе.

Михайлов ушел, а Алимов махнул рукой Шяштокасу: давайте сюда. Едва Шяштокас с милиционерами приблизились, как дверь подвала задрожала под ударами и послышались приглушенные крики:

— Откройте!.. Кто дверь закрыл? Сейчас же откройте!

Алимов шутливо поежился:

— Представляю, что им там сейчас в кромешной тьме мерещится.

Михайлов тем временем подъезжал на грузовике к штабу. Поднявшись к себе, позвонил в исполнительный комитет. Ответил Любимов.

— Исидор Евстигнеевич, от Кнорина вестей нет?

— Только что был посыльный. Все в порядке, газета выйдет в срок.

Михайлов удовлетворенно положил трубку, и тут же в кабинет вошел Гарбуз. Он был возбужден.

— Только что надзиратель Яцкевич сообщил: в камеру, где содержатся уголовники, по указанию начальника тюрьмы эсера Бычкова посадили троих каких-то типов.

— Опять святая троица!

Гарбуз недоуменно поднял глаза.