Приказ №1

— Это агония, — сказал он наконец, — и наша задача — ускорить ее. Мы должны направить в каждый батальон, в каждую роту, следующие в Петроград, своих агитаторов. Надо разъяснить солдатам, против кого ведет их генерал Иудович, в кого их хотят заставить стрелять...

Мужчины уединились в соседней комнате и начали совещаться. Было принято решение, что в городе остаются только Михайлов, Мясников и Гарбуз. Остальные немедленно выезжают в войска.

Когда план действий на ближайшие дни был принят, Любимов заметил:

— Что будем делать с типографией? Она теперь нам нужна как никогда.

— Ты прав, Исидор Евстигнеевич, — согласился Михайлов, — отдать жандармам типографию, равно как и допустить, чтобы кто-то из наших товарищей в такой момент был арестован... мы не имеем права. Это я беру на себя. У нас есть неплохо подготовленные вооруженные группы, видимо, наступает их время действовать.

— Правильно, — согласился Мясников, — в борьбе с охранкой, полицией и жандармами они скажут свое слово.

ПЕРЕД СХВАТКОЙ

Страмбург даже на секунду не допускал мысли, что царь может быть свергнут. Что, спрашивается, происходит в стране? Да не что иное, как очередной бунт черни, не понимающей, чего она хочет. Опасения вызывали только большевики. В них Страмбург видел единственную реальную силу, угрожающую самодержавию: «В последнее время они зашевелились, но ведь и мы не сидим без дела». Иосиф Карлович был чрезвычайно доволен своей поездкой в Могилев и на фронт. Еще бы! Он добыл списки многих большевистских руководителей и активистов. Кроме того, ему удалось убедить руководителей большевистского центра Минска, что типография — его, Страмбурга, детище — работает только на них. Все это вызывало в душе бурный подъем. Он был уверен, что скоро с большевиками будет покончено. Местное полицейское начальство приняло предложенный им план, суть которого сводилась к тому, чтобы начать операцию в Минской и Могилевской губерниях одновременно. Только вот что значит этот неожиданный отъезд активистов из Минска? Выяснить, любой ценой выяснить! И одновременно собирать, собирать сведения о большевиках. В этом ему прямо и косвенно помогали эсеры, многие из которых были связаны с большевиками. Так что Иосиф Карлович мог быть доволен собой.

Но если бы в один из морозных февральских дней он заглянул на квартиру Михайлова, услышанное и увиденное там напугало бы его до смерти.

Заглянем вместо него мы.

У Михайлова собрались почти все партийные руководители, не уехавшие в войска. Было принято решение реорганизовать вооруженные группы в боевые дружины рабочих и начать подготовку к предстоящим событиям. Михайлов повторил свою мысль, что после победы революции боевые дружины составят ядро рабоче-крестьянской милиции — вооруженного отряда пролетариата. Затем, взяв со стола несколько исписанных листов бумаги, он перешел ко второму вопросу.

— Как известно, царь двинул на революционный Петроград войска под командованием генерал-адъютанта Иванова. Мы своевременно узнали об этом и приняли меры. Войска в основном разагитированы. Под Гатчиной и Оршей они взбунтовались и отказываются подавлять восстание, которым охвачен уже весь Петроград. Позавчера на сторону восставших перешли гвардейцы Павловского и Преображенского полков. Взят Арсенал. Все ключевые позиции Петрограда — вокзалы, перекрестки, важнейшие улицы и даже мосты в руках восставших. Вот-вот мы получим возможность поддерживать связь с ЦК по телефону и телеграфу. — Михайлов сделал паузу, словно спустился на ступеньку ниже, и продолжал: — Я считаю, что в Минске и в других городах края обстановка складывается благоприятно. Несмотря на то, что среди части рабочих еще сильно влияние меньшевиков, эсеров и бундовцев, наши позиции крепнут день ото дня. Все больше становится заводов, фабрик, мастерских, где рабочие уже без оглядки идут за большевиками. Здесь присутствует товарищ Крылов. Он может подтвердить, что в железнодорожных мастерских каждый день происходят антивоенные и антиправительственные митинги. Вчера объявили забастовку рабочие завода «Энергия», сегодня — пивзавода, дрожжевого и фарфорового. Завтра в поддержку им выступят рабочие машиностроительного и кожевенного заводов, представители которых находятся здесь. Члены нашего комитета закреплены за каждым предприятием. Еще одно усилие, товарищи, и победа за нами!

Михайлов снова немного сбавил тон.

— Теперь о типографии. За ее безопасность отвечают Дмитриев и Солдунов. Что у вас, товарищи? Сил хватит?

— Хватит, — заверил Николай Дмитриев.

Совещание близилось к концу. Люди получали задания и уходили. Дольше других задержался Алимов.

— Ну что, Роман, чуешь приближение весны?

— Весны? Что вы, Михаил Александрович. Гляньте в окно.