Приказ №1

— Нет-нет, — поспешно возразил Самойленко, — я все понимаю. — И вдруг он ухватился за спасительную, как ему показалось, мысль. — Только мандат я вам выдам завтра. Сегодня нет даже машинистки...

Михайлов выбил козырь у него из рук:

— Не беспокойтесь, машинистку мы привели с собой. — Он показал рукой на Соню. — Ручаюсь, самая лучшая во всей губернии машинистка. Извольте диктовать, господин комендант.

Самойленко, вконец подавленный, растерянно кивнул и, взяв со стола какую-то толстую тетрадь, молча направился в приемную. Михайлов легонько подтолкнул Соню:

— Действуй!

Соня решительно пошла вслед за Самойленко, по-хозяйски расположилась за столом, четким движением заправила в машинку чистый лист:

— Я готова, господин комендант.

— Пишите. — Самойленко заглянул в свою тетрадь: — Приказ гражданского коменданта города Минска номер двадцать пять. — Пока Соня печатала этот текст, он положил тетрадь на край стола и сделал в ней какую-то запись. — Итак: о назначении... — опять сделал паузу, очевидно, раздумывая, как назвать Михайлова — господином или товарищем, и, найдя компромиссное решение, продолжил: — Михайлова начальником милиции. Написали?

— Да.

— Проставьте дату — 4 марта тысяча девятьсот семнадцатого года.

— Готово.

— Далее: служащий Всероссийского земского союза... — Самойленко посмотрел на Михайлова. — Простите, ваше имя-отчество?

— Михаил Александрович, — подсказал Михайлов, а сам подумал: «Ишь, черт, притворяется, а ведь отлично знает, совсем недавно величал меня по всей форме».

— ...Михаил Александрович Михайлов назначен мною с сего числа временным начальником милиции Всероссийского земского союза по охране порядка в городе. Прошу всех городских чинов полиции выдать Михайлову по описи имеющееся в их распоряжении оружие. — Самойленко выждал, пока Соня допишет текст. — Подпись: гражданский комендант города Минска Б. Самойленко.

Соня отбила последние слова, достала лист и положила его перед Самойленко. Тот придирчиво прочитал текст и удивленно поднял брови:

— Вы в самом деле профессионально печатаете. — Обмакнул перо в чернильницу, стоявшую на столе, и размашисто расписался.

Он уже несколько успокоился, даже, чувствуя, что переживает ответственный момент, приободрился и уже более уверенно сказал:

— А теперь возьмите, пожалуйста, вот в этом крайнем ящике чистый бланк. Будем печатать мандат.

Продиктовав текст, Самойленко скрепил свою подпись печатью и протянул документ Михайлову:

— Ну вот, теперь вы законный начальник милиции. Поздравляю.

Через несколько минут Михайлов, держа в руке только что изготовленное удостоверение в виде небольшого листка, остановился подле часового.

— Грамотный?

— Никак нет, ваше благородие.

— Э, брось, браток, не «благородие», а «товарищ». Слушай, что здесь написано: «Удостоверение. Предъявитель сего — временный начальник Минской городской гражданской милиции Михайлов Михаил Александрович, что подписано и приложением печати удостоверяется». Ясно, товарищ?

— Так точно, ваше... товарищ начальник милиции.

— Молодец.

— Рад стараться!

— Ты только, браток, не на этих господ, — Михайлов показал головой вверх, — а на революцию старайся.

— Так точно, буду стараться.

ВАШЕ ОРУЖИЕ, ГОСПОДИН ЖАНДАРМ!

Операция по разоружению полиции началась ночью. Михайлов изготовил с Сониной помощью и выдал командирам отрядов специальные мандаты, подтверждающие их правомочия. Сам он во главе небольшого отряда захватил городское управление полиции. Поручив Гарбузу выставить вокруг и внутри здания часовых, он возвратился в Земсоюз, где был штаб по проведению всей операции.

Алексей Крылов доложил:

— Три участка уже разоружены. Оружие складываем в указанных местах.

— Надо сразу вручить его милиционерам. Прибывает, кстати, пополнение?

— Пока прибыло только четырнадцать человек. Вооружили мы шестерых, пятеро требуют тщательной проверки, а троих надо обучать владеть оружием. Студенты, ни разу в жизни в руках ни револьвера, ни винтовки не держали.

Михайлов присел у краешка стола и написал записку Любимову, — тот командовал резервом, состоявшим из солдат, которые прибыли в распоряжение комитета большевиков из фронтовых частей и войск минского гарнизона. Михаил Александрович просил Любимова выделить ему тридцать солдат. Отправив записку посыльным, поднялся на второй этаж в отведенный ему кабинет и стал набрасывать тезисы к завтрашнему выступлению перед рабочими. Главная мысль записалась так: «Верные слуги старого строя, приставшие к нам в момент победы революции, будут делать попытки вернуть выгодный для них старый порядок. Рабочему классу нужно самому следить за ними, быть наготове... Для этого трудовые слои Минска должны организоваться и выделить из своей среды товарищей на почетную работу в народную милицию...»

В дверь постучали.

— Да-да, входите!

На пороге показался дежурный и пропустил в кабинет кутающуюся в большой шерстяной платок девушку. Михайлов пригляделся и радостно воскликнул:

— Надюша! Какими судьбами?

Да, это была сестра Павла Катурина. Павел познакомил с нею Михайлова несколько лет назад.