Приказ: дойти до Амазонки

— Ну, в общем-то страшновато, — неохотно признался режиссер. — Мне, бывалому человеку, и то не по себе. А я ведь в армии служил в свое время.

— Вьетнам?

— Нет, — ухмыльнулся Лазарофф. — Не такой уж я старик. На базе в Гуантанамо. Знаете, где это?

— И вы меня совсем за ирландскую деревенщину не держите, Сидни! Где находится Куба, мне известно. Скажу больше, я там однажды даже побывал.

— У Кастро в гостях? — попытался пошутить американец.

— Где там! Как турист. Побродил по Гаване, съездил в провинцию, искупался в море. Всего несколько дней.

— А нас за периметр базы не выпускали. Как в тюрьме, хоть и комфортабельной, жили.

— Хорошо понимаю кубинцев. После того что случилось в заливе Свиней, вообще удивительно, что база ваша до сих пор существует.

— Значит, вам на Кубе понравилось? Тем не менее, каждую ночь десятки кубинцев пытаются вплавь, на подручных средствах добраться до Америки.

— Дураки! — отмахнулся Миронов. — Такие есть всегда и в любой стране. И пусть себе плывут. Кастро, помнится, однажды устроил вам такой подарочек: отпустил всех преступников в Штаты. Как вам это понравилось?

— Честно говоря, не очень. Сам я при этом не присутствовал, но, насколько мне известно, последствия сказываются до сих пор. К черту политику, Джек! Лучше скажите, почему вы не рыжий?

— В каком смысле? — не понял Миронов.

— Ну, все ирландцы должны быть рыжими и не дураки подраться.

Евгений хмыкнул озадаченно.

— Это вы в газетах прочитали? Смею заверить, что ирландцы далеко не все рыжие. То есть какой-то процент существует, но он довольно мал. Раньше, наверное, рыжих было больше, так они эмигрировали в Штаты.

Лазарофф расхохотался.

— Ловко выкрутились!

Евгений продолжил:

— А подраться я всегда не дурак, в этом вы правы. Хотите попробовать?

— Ни в коем случае! — поднял ладони, словно защищаясь, американец. — Я очень мирный человек и дать в морду не могу даже тому, кто меня сильно достает. Предпочитаю мирные пути урегулирования конфликтов!

«Потому вас вчера и повязали, как пацанов! Нет, чтобы сдачи дать!» — подумалось Миронову. Он сказал:

— Но ведь все хорошо закончилось? Никто не пострадал?

— Даже никого не изнасиловали, — кивнул Лазарофф. — Бедняжка Мегг Баркли наверняка в печали!

— Кто это?

— Наша «звезда». Та самая, томная.

— И почему же она в печали?

— Самца ей хорошего не хватает, вот что! — с неожиданной злостью сказал режиссер. — Может быть, после такого стала бы менее стервозной!

— Что, действительно стерва? — сочувственно спросил Евгений.

— Слов нет! И ведь была бы действительно «звезда»! А то так себе актрисочка, из второго состава. Но гонора — на трех Лиз Тейлор! Будь моя воля — давно поменял бы на более покладистую.

— И что же мешает?

— Она племянница продюсера, а тот родную кровь ни за что не отдаст. Что поделаешь, макаронники.

— Баркли — итальянская фамилия?

— Это псевдоним! А настоящую ее фамилию я не знаю. Наверняка что-то такое, что и не выговоришь.

— Да, Сидни, насчет фамилии! Ваша-то — откуда родом? Вы не из евреев, часом?

— Вот уж нет! Я наполовину русский!

И сказал он это с некоторой даже гордостью. Ишь ты!

— Отец был чистокровным русским. Его родители эмигрировали из России после тамошней гражданской войны. А он уже женился на американке. И знаете, какую фамилию носили мои предки? Лазарев! Хорошо звучит?

— Прилично. Но потом поменяли на Лазарофф?

— Ну да. Знаете, как Смирнофф, те, что водку делают.

Миронов окинул взглядом кинорежиссера. Ничего русского в нем не просматривалось. Черные волосы, острый нос, маленькие карие глазки, обширное пузо. Вот он-то действительно больше походил на итальянца.

Так он американцу и сказал. Тот покивал в ответ.

— У вас острый взгляд. Мать была родом с Сицилии. Но тоже не сама, а ее дед с бабкой. В Америку ведь со всего мира народ съезжался. Все перемешались. И это хорошо! Такой нации — американцы — не существует. Мы — народ!

— Ну да, ну да… — глубокомысленно промычал Евгений. Потом спросил: — И на каком этапе ваши съемки?

— На самом начальном. В павильоне сейчас лепят те самые декорации, в которых мы работать будем: джунгли, бункеры секретной базы. А мы полетели сюда на недельку отснять природу и все прочее. Вот вернемся — приступим как следует.

— Много отсняли?

— Самую малость. Искали где поживописнее, забрались сюда, а тут такая неприятность… Хорошо, хоть аппаратуру эти уроды не попортили, оператор уже проверил. Не понимаю, почему они сбежали, ничего не прихватив с собой?

«Рассказал бы я тебе почему, а главное, как они сбежали, — злорадно подумал Евгений. — Вот бы шок был для тебя, мирного!»

— Испугались, наверное, военных патрулей, — предположил он. — Я слышал, что тут с бандитами не церемонятся. Ни суда, ни присяжных. Расстреливают на месте.

— Но ведь это варварство, средневековье какое-то! — возмутился Лазарофф.

«А если бы они твоих „звездочек“ изнасиловали, а тебе самому кишки выпустили — это было бы не варварство?»