Приказ есть приказ

Выпили за щедрость комиссара, хотя и не без насмешки. Возникшую было идею пригласить и его, задавили в корне. Нечего баловать. Обсудили возможность появления еще какой-нибудь унитовской банды поблизости, сочли эту возможность маловероятной, но все же реальной. Выпили за то, чтобы ни одна унитовская сволочь в Порту-Амбуин носа не совала. По крайней мере, пока они здесь квартируют. Но бдительность решили не терять. А то с теми, кто теряет бдительность, знаешь, что бывает? Вот то-то! Выпили за бдительность.

Как-то незаметно оказалось, что уже и вечер близится. Благо их бравые солдаты, в отличие от разгильдяев командиров, «водку не пьянствовали и безобразие не нарушали». Служба шла своим чередом. Сменялись часовые у отеля и у склада с пленными унитовцами, на двух газовых плитках с баллонами готовилась пища, личный состав приводил себя в порядок после боевых действий и, наверное, уже случилась не одна самоволка на предмет искупаться в океане.

— Кстати, — предложил Евгений, — а не окунуться ли нам? Я в Анголе уже черт знает сколько времени, а ни разу еще случая не представилось в Атлантике побултыхаться.

О том, что в Атлантическом океане он все же купался, только с другой его стороны, Миронов благоразумно умолчал. Пьянка пьянкой, а язык распускать не стоит.

Тибурон отнесся к идее положительно. У них оставалась нетронутая бутылка виски, да и в другой еще плескалось пальца на два. Но это решили оставить на потом. Подумав, Миронов свистнул свою команду, скучавшую в тенечке, а капитан прихватил солдатика с автоматом: чтобы охранял купающихся от разных неожиданностей. Орлы отнеслись к затее командира весело, но без восторга, и Евгений заподозрил, что первыми самовольщиками как раз они и являлись. Толик Монастырев вообще пошел «за компанию», заявив, что «видал он эти океаны», и тоже захватив с собой «Калашников».

Океан был безупречен. Стоял штиль, на берег набегали невысокие, ниже колена волны, и солнце, опускавшееся к горизонту, образовывало широкую лучистую дорожку. Евгению почему-то вспомнился другой океан, Тихий, каким он его увидел впервые в Перу. Очень похожая была картина. Люди условно разделяют океан на отдельные его части, а ведь это всюду одна и та же вода. Ну, где-то более соленая, где-то менее. Не в этом ведь дело! Океан, он — Мировой! То есть всеобъемлющий, один на всю планету. Так что ничего удивительного, если закат на Атлантическом океане так похож на закат на Тихом. Или Индийском. А как с Северным Ледовитым быть? Может, и там такая же картина?

Плавки у кубинцев имелись, как говорится, по определению, а ребята Миронова еще в Москве, узнав, куда предстоит лететь, разве что крем для загара не захватили. Курортники. А почему бы и нет? То, что происходило прошлой ночью, не было для них чем-то из ряда вон выходящим. Случались ситуации и потяжелее. Как в той же Чили. Ну и что из того, что пришлось повоевать, побегать под пулями, пострелять во врага? Это для обычного человека убийство другого человека — шок и потрясение не только нервной системы, но и всех моральных устоев и основ. А для тренированного бойца, закаленного также и духовно, уничтожение врага — святая обязанность и привычная работа. Покрошив вчера в капусту несколько десятков бандитов, орлы Миронова сегодня беспечно нежились на пляже, с хохотом гонялись друг за другом в океанской воде и вспоминать не вспоминали о минувшем бое. Психология такая у этих людей, так они воспитаны. И ведь не какие-нибудь душегубы! Просто солдаты…

Лежа на песке и блаженно затягиваясь крепкой кубинской сигаретой, Евгений еще раз вспомнил слова генерала Куропаткина: «Когда там все решится…» Что же имел в виду этот жилистый старикан? Может быть, это как-то связано с той, давней историей, благодаря (или по вине?) которой он находится в нынешнем своем положении? Не исключено, что не все еще закончилось, не все концы тогда обрубили, не все вызнали…

Глава 12

Случилось это, примерно через полтора года после дебюта Евгения в Перу, когда он уже мог себя считать опытным оперативником. После Лимы были еще Буэнос-Айрес и Сантьяго. Операции успешные, после Чили ему даже «Красную Звезду» дали. Группа Сидихина-Германа восстановилась, и Миронов был теперь ее полноправным членом, имел псевдоним Турист. Впрочем, в самих столицах Аргентины и Чили они не работали, задания давались для выполнения в провинциях. Но все же это была живая работа, и она Евгению нравилась.