Приказ есть приказ

– С таким выражением корочку хлеба хорошо выпрашивать, но никак не машину! Даже трусливый комиссар тебя в три шеи вытолкает, если ты ему это «зверство» продемонстрируешь! Смотри, как надо!

Тибурон встал, набычился, глядя исподлобья, нижнюю губу выпятил вперед, и Миронов с изумлением увидел, что человек этот стал как будто массивнее и выше ростом. С таким Тибуроном не хотелось не то чтобы виски пить, но даже разговаривать.

– Парень, да у тебя большие актерские способности! В кино сниматься надо! – восхитился он.

– Какое там кино! – отмахнулся капитан. – Я когда такое лицо делаю, у меня подчиненные за спиной хихикать начинают.

– Это потому что знают тебя как облупленного! А посторонний человек точно испугается. Я и то чуть в плавки не навалил!

Подошел Сидихин, стал вытираться полотенцем.

– Что это вы тут ржете, как два жеребца? – поинтересовался он.

– Пытаемся страшную рожу скорчить, – объяснил Евгений и рассказал, для чего это нужно.

Герман пожал плечами.

– А зачем? Если чего-то хотите добиться от собеседника, он должен чувствовать вашу силу и превосходство. Но прежде него это должны чувствовать вы сами и не испытывать при этом никаких сомнений. Все очень просто.

Может, это и было просто для матерого оперативника, но лично Евгений, вовсе не считавший себя мямлей и размазней, давно понял, что в спорах истина не рождается, а гибнет. Поэтому старался не спорить. Наверное, не имел этой самой внутренней убежденности. Даже когда знал, что абсолютно прав, он оставлял маленькую лазейку для сомнений, для варианта: «А вдруг я все-таки ошибаюсь?» При этом практически никогда не ошибался в оценке людей или ситуации.

– Ну что, – спросил Сидихин, – до ужина долго ждать?

Миронов глянул на часы.

– Есть еще время. Проголодались?

– Нет, не особенно. Просто хочу прогуляться по городку, посмотреть, что здесь и как. Не возражаете?

Офицеры переглянулись.

– Не очень, – за двоих ответил Евгений. – Только солдата с собой возьмите на всякий случай. Примерно час в вашем распоряжении есть.

– Устраивает. Какого взять? – не сопротивляясь, согласился на сопровождение Герман.

– Любого.

Сидихин оделся, махнул одному из бойцов, приглашая за собой, и величаво удалился.

– И куда это его черти понесли? – задумчиво сказал Миронов, глядя на две удаляющиеся по пляжу фигуры.

– Плюнь, – посоветовал Тибурон. – Погуляет и вернется. Если я правильно понял, он раньше в Анголе не бывал. Вот и интересно.

– Кто его знает, бывал или нет, – протянул Евгений. – Этот дядька еще тот темнила. Сталкивался я с ним по работе. И подозреваю, что он что-то задумал. Только вот смешное или интересное?

Оказалось, и то, и другое. Евгений и Серхио сидели на стульях перед входом в отель и потягивали уже немного степлившееся пиво из похищенных ими банок, когда прямо к ним подъехал уже знакомый «лендровер», и из кабины его вылез не владелец, то есть комиссар, а Сидихин!

– Лихо! – оценил Миронов. – И как же у вас получилось убедить этого жлоба? Вы разве португальский знаете?

– Почему жлоба? – удивился Герман. – Милейший человек – здешний комиссар! И португальский для общения с ним не нужен, он вполне по-испански понимает. Машину дал без ограничений: сколько нужно, столько и можем кататься. Тут заправка есть?

Тибурон и Миронов переглянулись. Ничего себе сюрпризы преподносит заезжий начальник.

– Есть колонка, только там никто не работает, самому качать надо.

– Солдата возьмите, чтобы ручкой поработал, – посоветовал Сидихин. – Вот ключи!

Офицеры опят переглянулись.

– Ну что, на пальцах кинем? – предложил Серхио.

– Да ладно, я съезжу. Только, действительно, дай кого-нибудь из солдат. Там помпа ржавая.

Качать ручку насоса было тяжело. Жара уже начала спадать, но все равно столбик термометра торчал около отметки в тридцать градусов. Пока залили полный бак, замучались оба, и солдат, и Евгений. Вернувшись в отель, Миронов первым делом залез под душ и только потом спустился в ресторан, служивший отряду столовой.

Все уже поужинали и разошлись. Только Сидихин и Тибурон сидели за столом, каждый с банкой пива. Евгений взял тарелку со своей порцией ветчины с фасолью, стакан компота и подсел к ним.

– О чем речи держим? – поинтересовался он.

– Рассказываю о заброшенном храме, – повернулся к нему Серхио. – Надо бы туда еще одну поездку организовать.

Миронов насторожился, ожидая реакции Германа. Может быть, хоть сейчас скажет что-то типа: «Нет, хлопцы, не время сейчас по храмам лазить! Завтра начинаем операцию. А сделать нам предстоит то-то и то-то».

И опять ошибся в своих ожиданиях. Сидихин затянулся кубинской «Популарес» и поддержал Тибурона:

– А что? И вправду можно съездить! Вот капитан говорит, что у вас даже проводник есть. Это что, португалец?

– Ну, да, – кивнул Евгений. – Единственный здесь белый человек. Кроме нас, конечно.

– Видел я его, – задумчиво сказал Герман. – Скользкий он мужик. Вам бы лучше подальше от него держаться.