Приказ есть приказ

Что интересно, никого из них не собирались списывать по причине нервного срыва или профнепригодности. По крайней мере, Евгений о таком не слышал. Но и это можно было понять. Отбирали-то их по каким-то секретным методикам (вон, Евгений – один из всей бригады попал сюда), которые, очевидно, могли определить в бойце червоточину. То есть, если предполагалось, что в будущем человек может сорваться, а то и вовсе сломаться, не выдержав сумасшедших нагрузок, как во время обучения, так и в дальнейшей работе, его просто не брали сюда. Вот и вся хитрость. Судя по всему, методика отбора действовала отменно. Никто из товарищей Миронова не сорвался, не жаловался со слезами на глазах, что ему невмоготу и все здесь надоело. Матерились – да, это было. А как тут не заматеришься, если, пробегая по бревну во весь опор, неправильно ставишь ногу, соскальзываешь и летишь в ров с грязной водой с высоты в пять метров? Да еще под беззлобный смех товарищей, уже успевших преодолеть это препятствие. Или когда инструктор по айкидо швыряет тебя едва ли не через весь зал, и ты больно врезаешься в бетонную опорную колонну?

Инструкторы здесь были сплошь мужчины. Как и обслуживающий персонал. То есть, на территории отделения вообще не было женщин. Какой-то мужской заповедник. Но никто не роптал, понимали, что на амурные дела, да даже просто на легкий флирт у них сейчас просто сил не хватит. Нужно потерпеть, дождаться окончания обучения, а тогда-то все и будет.

Выглядели инструкторы все как братья если не близнецы, то двойняшки. Высокие, мускулистые, примерно одного возраста. Каждый был компетентен только в своей дисциплине. Но уж компетентен по-настоящему, без дураков. Преподаватель испанского знал язык в совершенстве, мало того, умел эти знания передать «новобранцам», вбить в их головы то, что было им необходимо. Конечно, к концу обучения их нельзя было принять за коренных каталонцев – произношение прихрамывало, выдавал акцент. Но, как объяснил им преподаватель Ян (здесь ко всем преподавателям инструкторам и тренерам обращались по именам, но на «вы»), задачи сделать из них «носителей» языка и не ставилось. Они должны свободно понимать и говорить на любую возможную тему и на некоторые специальные. Все. Если понадобится внедрение, будут дополнительные занятия и шлифовка произношения. Пока этого не требуется. То же и в отношении английского.

Было много специальных занятий. Взрывное дело, шифровка и дешифровка, радиосвязь, фото и видеосъемка, проникновение на объекты и отход после выполнения заданий, слежка и уход от слежки. Особой изюминкой стало пилотирование. Для этого всю группу вывезли на несколько дней под Буденновск, на тамошний военный аэродром. Обучали управлять вертолетом и легким самолетом. Ассами они не стали, но взлететь, ровно преодолеть какое-то расстояние и благополучно приземлиться теперь умели.

Кормили сытно и разнообразно с большим количеством мяса, овощей и фруктов. Но все съеденное сгорало в бесчисленных тренировках, и Евгений все же похудел килограммов на десять. Зато тело стало сухим, жилистым и очень выносливым. Теперь он безо всякого напряжения мог пробежать десяток километров в хорошем темпе и почти не устать. То же и с плаваньем. Успехи его в стрельбе вызывали одобрение инструктора Станислава. А ведь стрелять приходилось из любого оружия и любого положения. Евгений и сам не подозревал ранее в себе таких способностей. Станислав даже пару раз поручал ему провести тренировку вместо него. Сам же исчезал на пару дней.

Смертельно уставая поначалу, Евгений постепенно втянулся в напряженный ритм обучения и даже стал получать от этого удовольствие. Мысли о том, что он по уши вляпался в дело, которое, по сути, ему не нужно и даже чуждо, исчезли, растворились без следа и осадка. Он занимался настоящим делом, нет, он готовился к настоящему делу, и это было здорово.

А вот о сути этого настоящего дела им как раз ничего и не рассказывали. Даже не намекали. То есть, например, на тематике занятий по языкам можно было строить какие-то предположения, но это было все равно, что гадать на картах или кофейной гуще: сбудется, не сбудется? Даже то, что работать им придется за границей, было под вопросом. Мало ли где могут пригодиться английский и испанский, не обязательно в Северной или Южной Америках. А все остальные навыки сгодятся вообще где угодно. Дисциплина в отделении была такова, что впрямую спросить об этом они просто не решались и даже в беседах между собой не делились надеждами на будущее. Есть сегодняшний день и задачи, поставленные для выполнения именно сегодня? Вот и хватит, незачем голову ломать о том, что произойдет через неделю, месяц, год.

Майора Симонова, сосватавшего Евгения сюда, он не видел ни разу со времени последней напутственной беседы еще в кабинете Коломийца. Тогда, перед самым отъездом в Георгиевск, майор, бывший разве что лет на десять старше Миронова, вдруг расчувствовался, пожал ему руку, хлопнул по плечу и сказал, дыша коньячным перегаром: