Приказ есть приказ

Оказалось, что Тибурон со своими уже успел связаться и имел о возможности помощи такое же мнение, что и Миронов.

– Ну и что? – вполне оптимистично заявил он. – Отобьемся своими силами! Мы-то в обороне сидеть будем, а наступать – они. Значит, силы равны.

Евгений не смог сдержать усмешки.

– Ну, ты просто полководец, какой-нибудь Симон Боливар. А если твои ребята ошиблись и их не шестьдесят, а сотни полторы? Устоим?

– А что делать? Отступать некуда!

– Кстати об отступлении. Ты подумал о тылах?

– Естественно. Их мои люди стерегут. Но унитовцы не такие хитрые, чтобы сзади заходить. Почему-то всегда чуть ли не в лоб прут. И это ведь при том, что их юаровские инструкторы обучают!

– Смотри, береженого бог бережет!

И по-русски добавил:

– А не береженого конвой стережет.

Серхио заинтересовался:

– Что это ты такое сказал?

Но Евгений лишь отмахнулся:

– Так, непереводимая идиома.

Тут прибежал солдатик.

– Камарада капитан! Появились первые!

– Ну, вот и началось! – подобрался Тибурон. – Теперь будет весело!

Они сбежали по лестнице на третий этаж. У окна, припав к биноклю, стоял кубинский лейтенант.

– Ну, что тут, Маноло? – спросил капитан, нетерпеливо протягивая руку к биноклю.

– Несколько минут назад из вон того переулка показались трое. Осторожно выглянули, осмотрелись и спрятались.

– Вооруженные?

– С автоматами. Насколько я успел разглядеть – явные унитовцы. Камуфляж сильно поношенный, у одного вообще не местной расцветки.

Тибурон внимательно осматривал площадь и прилегающие к ней улицы.

– Похоже, была предварительная разведка. Сейчас ничего не замечаю. Но и местных не видно, попрятались, чувствуют, что жареным запахло.

Евгений чуть не рассмеялся.

– А ты думал, местное население своих «освободителей» цветами встречать будет?

Капитан хмыкнул.

– Оно и нам-то не очень радовалось. Оп!

– Что такое?

– Появились, гады! Вон по тем улочкам, левой и правой примерно по десятку человек подкрадываются. Идут вдоль стен домов, в тени скрываются.

– Надо подождать, пока ближе подойдут, – посоветовал Миронов.

– Сам знаю, – досадливо повел плечом Тибурон. Приказал своему посыльному: – Пробегись, передай всем: огня без команды не открывать. Пусть думают, что мы спим.

– Ну да, по-твоему, они совсем дураки? – возразил Евгений. – Это после того, как их обстреляли на въезде, они будут думать о нас, как о спящих?

– Верно, конечно. Но вдруг?

– Ладно, тебе виднее, – не стал спорить Миронов.

Унитовцы не спешили. Они скапливались там, где узкие улочки впадали в площадь перед отелем, но на саму площадь выходить не спешили. «Что же это, – подумал Евгений, – сейчас с криками “ура” кинутся в атаку?»

Отель с темными окнами молчал, будто и впрямь спал, и бандиты начали смелеть. Сначала один показался из жерла улицы, потом, через минуту, выждав, еще несколько. И вот уже не менее полутора десятков вооруженных людей, чуть пригибаясь, двинулись ко входу в замершее здание. Из окон, невидимые снаружи, за ними следили стволы автоматов, каждую секунду готовые выплюнуть смертоносный свинец.

Когда темной угрожающей массе оставалось пройти не более двух десятков метров, Тибурон выдохнул:

– Пора!

И заорал так, чтобы его услышали все бойцы:

– Огонь!

Оконные проемы озарились вспышками пламени. От грохота заложило уши. Расстояние было ничтожным, каждая пуля достигала своей цели, бандиты не успели хотя бы раз выстрелить в ответ. С воплями они пытались бежать, но было слишком поздно, и им удавалось сделать лишь пару шагов. Происходящее походило на расстрел мирной демонстрации правительственными войсками. С той лишь разницей, что демонстрация эта была совсем не мирной и не несла петицию царю-батюшке о даровании милостей и послаблений.

Через минуту все было кончено, и Тибурону пришлось надсаживать голос и толкать посыльного в спину: беги, передай приказ, чтобы прекратили огонь. Евгений и сам с трудом снял палец с курка дергающегося и бьющего в плечо прикладом автомата. Перед отелем лежала груда мертвых тел. Может быть, там еще оставался кто-то живой, но и он истекал кровью, и жить ему оставались считанные мгновения.

Неожиданно над головой Миронова в оконную раму ударила пуля. Он быстро присел, сообразив, что по отелю ведут огонь те, кто остался в устьях улочек и не вышел на площадь. Сейчас они побегут за подкреплением, тогда-то и начнется настоящая осада.

Обороняющиеся использовали временное затишье, чтобы перезарядить оружие, пополнить опустошенные рожки. Пока все было спокойно. Но вот из-за угла вывернулся человек, припал на колено и вскинул на плечо ствол гранатомета. Тут же с крыши отеля ударил одиночный выстрел, и человек, не успев нажать на спуск, завалился набок. РПГ откатился в сторону. «Молодец, Боря! – весело подумал Миронов. – Не зря я его на крышу посадил!»

То же самое произошло еще с одним обладателем тяжелого оружия. Внезапно уже из глубины улицы к верхним этажам здания отеля протянулся дымный след, и ударил взрыв такой силы, что с потолка номера, в котором находились Евгений и Серхио, посыпалась каменная пыль. Чертовы унитовцы догадались, где сидит снайпер, и решили его убрать.