Приказ обсуждению не подлежит

Артемов снова связался со своей бывшей секретаршей и буквально отдал распоряжение:

— Сотовую трубку Марты Зельман на контроль. — И продиктовал номер телефона, указанный в визитной карточке немки.

— Слушаюсь, шеф, — как ни в чем не бывало ответила Светлана Николаевна.

Как оказалось, это распоряжение было отдано вовремя. Буквально через час с четвертью на домашний факс Артемова пришла распечатка телефонного разговора: Марта Зельман — Катрина Витте.

ЗЕЛЬМАН: Здравствуй, Кэт, как дела?

ВИТТЕ: Марта, я ужасно переживаю, я боюсь! Ко мне приходил какой-то человек, немец, интересовался, где Карл.

ЗЕЛЬМАН: Успокойся, они просто проверяют тебя.

ВИТТЕ: Нет, мне показалось, он из полиции.

ЗЕЛЬМАН: Он был один?

ВИТТЕ: Да.

ЗЕЛЬМАН: Он спрашивал только про Карла?

ВИТТЕ: Да, о девочке он не спрашивал.

ЗЕЛЬМАН: Значит, он не из полиции… Кэт, он говорил с акцентом?

ВИТТЕ: Я не заметила… У тебя есть новости, как Карл, как наша малышка?

ЗЕЛЬМАН: Да, с ними все в порядке, я поддерживаю контакт с человеком, который выходит на связь.

ВИТТЕ: Марта, бога ради…

ЗЕЛЬМАН: Успокойся, Кэт, я знаю свое дело, скоро они будут дома.

Может, Артемов допустил ошибку, но действовал скорее эмоционально. Он набрал номер сотового телефона Марты Зельман, также указанного в распечатке.

И только чудом этот телефонный разговор не был зафиксирован специалистами из управления "М".

Марта находилась в своем гостиничном номере, когда на трубку поступил звонок. Высветился двенадцатизначный номер. «Они…» — побледнела Марта. Как бы ей хотелось нажать на другую клавишу, чтобы отказать абоненту… А под номером призывно мерцало это короткое слово: «Отказать».

Но как откажешь?

А призывная трель «Сименса» проникала в каждую клетку. Влажные после душа волосы немки словно покрылись инеем. Трель стала жутким предвестником выткавшегося перед глазами надменного человека. В его позе, во взгляде, даже в аккуратно подстриженных седоватых висках читалась привычка убивать. Не взахлеб и чувствуя возбуждение убивать, а хладнокровно умерщвлять.

Он внушал больший страх, нежели палач. Марте казалось, он был пожирателем душ. Он брезгливо морщился от вида крови, но шумно втягивал в себя горячий выдох жертвы. Гурман, дегустатор. Фотограф, делающий снимок, на котором, кроме застывшей жертвы, запечатлена насмерть перепуганная душа, летящая не к чистому свету, а навстречу угольной бездне и смраду.

«Он любит специфические термины: примкнул, приник, придавил спуск. Я запретил ему говорить с вами на любые темы Он что-то говорил вам, спрашивал? Вы поняли, о ком речь? Отвечайте!»

«Нет».

— Алло? — надтреснутым голосом ответила Марта.

И — услышала другой голос.

— Госпожа Зельман, — Артемов говорил по-русски, — хочу вас огорчить: вы плохо знаете свое дело. Ни ваш муж, ни ваша малышка так скоро, о чем вы мечтаете, дома не появятся.

Пауза.

И снова надтреснутый голос Марты:

— Кто это?

— Директор, — вполне серьезно ответил Артемов.

— Я узнала вас по голосу, Михаил. Встретимся на нейтральной территории, согласны? Дело чрезвычайно серьезное.

Полковник принял предложение немки сразу.

— Встретимся в Кремле, — тяжело пошутил Артемов. — Во всяком случае, поговорим без переводчика.

— Вы еще способны шутить… Вы не поверите, но я так рада вашему голосу.

— А если бы позвонил Борович?

— Вот теперь вы шутите зло. До встречи через час.

Назовите место.

* * *

Досье на Марту Зельман, 1965 года рождения. Член Союза военнослужащих бундесвера <СВБ образован 14 июля 1956 года и насчитываете настоящее время 240 тысяч военнослужащих всех званий и рангов.>. Служила в армии.