Приказ – огонь на поражение

Всего в ходе мероприятий по перекрытию каналов финансирования бандформирований, а также в целях защиты экономики республики выявлено и демонтировано 72 мини-установки кустарного производства по переработке нефти.

Помимо вышеперечисленного, в результате личного досмотра транспорта и граждан за сутки изъято: 2 автомата, 13 гранатометов, 2 охотничьих ружья, 16 012 патронов, 206 гранат, 1042 выстрела к гранатомету, 9 снарядов, 3 мины, 4 самодельных взрывных устройства, свыше 2 кг тротила.

Временный пресс-центр МВД РФв Северо-Кавказском регионе…»

* * *

…КПП горел синим пламенем. Но это, разумеется, образно, на самом деле пламя было едва различимо, все вокруг утонуло в клубах черного дыма. С неба медленно сыпались жирные хлопья копоти, щедро чадил искореженный взрывом бензовоз, повсюду валялись фрагменты будки и шлагбаума, воняло паленым.

– Это жопа, – огорченно пробормотал Вася Крюков. – Прогулялись, называется…

Вокруг эпицентра недавнего взрыва, как это часто бывает в подобных случаях, царила бестолковая суета. Стоял отборный мат, наблюдалась какая-то левая беготня, кого-то тащили на носилках, несколько человек лежали без движения, и непонятно было, совсем умерли или только собираются. Пятеро бойцов с растерянным видом вырывали друг у друга единственный огнетушитель, какой-то пятнистый здоровяк пытался командовать, раздавая сочные затрещины. Подъехавшее от соседнего РОПа химотделение тянуло дырявые рукава, желая организовать пожаротушение, кто-то отчаянно орал в рацию, требуя, чтобы немедля прислали санитарный борт. А кого-то вообще собирались сей момент оскорблять физически, потому что этот «кто-то», неправильно оценив серьезность ситуации, вякнул, что надо в первую очередь вызывать прокуратуру и ФСБ…

– Опоздали, – флегматично буркнул Петрушин. – Хотя следовало ожидать.

– Этот Саламбек – натуральный маньяк, – заметил Костя. – Видимо, ее где-то рядом держали. Видимо, обиделся и брякнул сюда…

– Победы не будет, – глубокомысленно изрек лейтенант Серега. – Это война на полное истребление.

– Давно? – поинтересовался Иванов у закопченного омоновца с забинтованной головой, сидевшего у обочины на оторванном колесе, которое почему-то не горело.

– Да в порядке я, в порядке!!! – Омоновец, судя по всему, в настоящий момент испытывал проблемы со слухом. – В башне звенит, а так – ничего, жить можно!!!

Иванов слез с брони и стал орать в ухо очевидцу, пытаясь хоть что-то выяснить.

Выяснение давалось с трудом – боец особой адекватностью не отличался и нервозно щелкал предохранителем автомата, желая, видимо, прямо сейчас в кого-то стрелять. Спросить кого-нибудь еще не представлялось возможным, все вокруг были страшно заняты и общаться не хотели.

Тем не менее от глухого омоновца удалось с грехом пополам получить фрагментированную информацию, из которой в принципе довольно полно вырисовывалась картина происшествия.

Вроде бы подъехала какая-то «Нива», а в ней был дед и девчонка. Дед сказал, что внучка останется встречать колонну с гуманитарной помощью, которая подъедет минут через десять, – дорогу покажет, высадил девчонку и укатил. Насчет гуманитарной помощи все закономерно обрадовались – будет чем поживиться, и никто почему-то не обратил внимание на несуразность: почему дед не остался сам, а назначил на роль гида девчонку? Девчонка торчала у шлагбаума, а Данилка, самый молодой боец, даже пытался с ней заигрывать. Однако через десять минут вместо гуманитарки приперлась наша тыловая колонна, в которой было три грузовых и один бензовоз. Девчонка что-то крикнула, бросилась к бензовозу, буквально прилипла к заднему колесу, и тут прогремел взрыв…

Вот и все. Жертвы? Да хрен его знает. Девчонку развеяло в пыль, двое в бензовозе и двое в том грузовике, что сзади ехал, – однозначно. Данилку на части разорвало и, видимо, насовсем зацепило еще пару бойцов, что у шлагбаума стояли. Пост прикрытия, кажется, тоже сровняло. Остальные, кто был на КПП, если и живы, то прилетело им неслабо. Сам же глухой пострадал меньше всех потому, что в тот момент отлучился в сортир. Повезло, одним словом.

– Она? – Вася предъявил фото, которое позаимствовал в усадьбе Музаевых.

– О! Она, тварюга! – Омоновец исказил черты закопченного лица и сказал глупость: – Че – в розыске? Уже где-то подрывалась?

Глупость списали на нештатную ситуацию и поехали на базу. Юному пленнику требовалась хирургическая помощь, кроме того, в данный момент здесь ничего путного не сделаешь – это только завтра, когда все несколько поуспокоится…