Приказ – огонь на поражение

К кизлярскому коньяку Иванов отнёсся индифферентно, самому недавно презентовали канистру. А странным радушием прежнего начальника был немало удивлён. «Друга встретил»! Откуда что берётся? Особыми друзьями они никогда не были – так, приятельствовали под долгу службы, всё-таки в одном кабинете три года сидели. Вахромеев всегда с некоторым напряжением относился к коллеге, а когда тот стал подчинённым, вообще стал откровенно его недолюбливать. И в принципе было за что. Судите сами, каков подчинённый: вольнодумец, до странности либерален с младшими по званию и должности, в то же время никогда не гнётся под вышестоящих и в любой момент, что называется, с пол-оборота, готов вступить с начальством в конфликт на предмет защиты чести и личного достоинства – невзирая на последствия. И всё время намекает, что вот лично он умница, а кто-то – наоборот… И не прощает вельможных глупостей! Ну как такого любить?

«Пообтесался, что ли, на новом месте? – задумался Иванов. – Или… или ему от меня что-то надо?»

Второе оказалось вернее. За коньяком, вроде бы между делом, ненавязчиво этак, Вахромеев пытался вникнуть в цели и задачи странной штатной единицы, доверенной в командование бывшему подчинённому. Иванов про себя ухмыльнулся и, руководствуясь профессиональной осторожностью, «колоться» не спешил.

– Решили опробовать адресную, точечную работу по конкретным объектам, – доверительно подмигнув гостеприимному коллеге, Иванов выдал первое, что пришло в голову. – Вот сейчас конкретно по банде Абдулаева трудимся. Отрабатываем связи, интересы, направления… в общем, скоро накроем. Короче, кирдык этому Абдулаеву…

Про Абдулаева Иванов вспомнил в связи с недавним разговором с психологом Костей, который оправдывался по поводу инцидента при обмене. К слову сказать, психолог оказался таким же маньяком, как и остальные члены команды: чуть ли не на ровном месте спровоцировал бойню, в которой завалили двух иножурналистов! Инцидентом занимается не только военная прокуратура, но и УФСБ, и всё там плохо. После того печального обмена в относительно спокойном районе шагу без стрельбы не ступишь: «духи» как с цепи сорвались! Есть информация, что это Султан Абдулаев начал мстить за брата и когда остановится – одному Аллаху известно.

Единственно, что спасает затейливого психолога, – уцелевшая видеозапись, сделанная перед смертью сиэнэнщиками. Запись доказывает, что убили их не наши спецы, а злобный пулемётчик чеченов. Впрочем, та же запись показывает, что инициатором конфликта является именно психолог. Не стал развивать дискуссию, выкручиваться, смягчать ситуацию: сразу перевёл конфликт в непозволительный формат «или – или»…

В общем, про Абдулаева наобум брякнул, в соответствии с текущим моментом. Мог бы с таким же успехом упомянуть какого-нибудь Албасова, Хасиева, Салимова и так далее, претендентов – пруд пруди. Однако Вахромеев вдруг передёрнулся, как будто ощутил прикосновение особо опасного ядовитого пресмыкающегося, нахмурился, надул губы и солидно кивнул:

– Да, я в курсе… Я в принципе имею информацию… Я предполагал – так, по направлению… Этот Абдулаев – сволочь та ещё. Давно пора его за жабры взять…

«Тупица, – резюмировал про себя Иванов. – Каким ты был, таким остался. Тебя на базар, семечками торговать. К агентурной работе на километр подпускать нельзя…»

* * *

Тепло распрощавшись с нелюбимым коллегой, Иванов взял в отделе анализ по происшествиям и вернулся к команде.

– Ну, держите, недоверчивые вы мои…

Анализ был хорош со всех сторон: мастера делали. Растерзанные колонны, попавшие в засаду разнокалиберные федеральные чины, сбитые нашими же «стрелами» и «иглами» вертушки (одна вообще с генералом и четырьмя полковниками из главка!), провокации, сорванные «зачистки» и так далее. Даты, потери, цифры. Разбросанные по истёкшему периоду 2002-го «залепухи» выглядели вполне сносно, но… собранные в кучу и сведённые к одному знаменателю, производили неизгладимое впечатление. Особисты рассматривали только те происшествия, которые, по их мнению, стали возможными исключительно ввиду явного «слива» информации либо конкретных фактов продажи тех же самых «игл» и «стрел».

Один недостаток был у этого мастерского отчёта: сквозило в нём этакое тоскливое «караул!» – всё мы знаем, контролируем, но, увы, за руку поймать не можем…

– Нас с вами не интересуют нищие офицеры, меняющие боеприпасы, как вы выразились, на «хавчик и водяру», – закруглился Иванов. – Нам плевать на солдат и омоновцев, по мелочи обирающих местных на различных КПП. Этим пусть занимается военная прокуратура, им за это жалованье платят. Наши «объекты» первой очереди – регулярные агенты, торгующие важной информацией и получающие хорошие деньги за кровь своих боевых братьев. А также деловые люди в погонах, которые продают что-то действительно ценное. Например, те же «иглы» и «стрелы». Или взрывчатку. Грубо говоря, шпионы и торгаши. Господин Петрушин, скажи мне, пожалуйста… из твоих боевых братьев кто-нибудь попадает в эти две категории?