– Стоять! За ним! Живо! – У него не было оснований не доверять словам Батаева, и он понимал, что, скорее всего, поступает нерационально, но оставить своего бойца на растерзание душманам не мог. Старлей уже сделал шаг в направлении ущелья, когда воздух потряс взрыв от двух слившихся воедино гранат. Он понял, что произошло. Все было кончено. На мгновение наступило затишье, но почти тотчас за тишиной, точнее, разорвав ее на брызнувшие во все стороны ошметки, долетел жуткий, по-звериному пронзительный и тоскливый визг боли. Смертельно раненный, но все еще живой моджахед ползал среди трупов своих товарищей и, тыкаясь окровавленными руками по осклизлым от крови камням, жутко выл. Из распоротого осколками брюха вытекала грязно-бурая каша…
Сергей понял, что опоздал…
– Отходим, бегом! – приказал он и, сделав лишь несколько десятков шагов, скорее ощутил, чем услышал во вновь наступившей тишине скрип камней. Тогда старший лейтенант остановился и оглянулся назад. Ему не почудилось: из-за скалы показались четыре духа. Мгновенно развернувшись, он, почти не целясь, с колена дал длинную очередь. Один из бандитов споткнулся и упал, трое других продолжили преследование. На этот раз, прежде чем стрельнуть, Сергей прицелился тщательнее, но все же, лишь выпустив по бегущим оставшиеся в магазине патроны, он увидел, как еще один из бандитов схватился за плечо и, роняя автомат, повалился на камни. Из-за скалы показались новые преследователи. Над головой Минохина похоронной песней просвистели пули. Он, продолжая пятиться, услышал, как за спиной кто-то застонал. Старший лейтенант сменил магазин, двумя короткими очередями прижал к земле ближайших преследователей и оглянулся. Склонившись над распростершимся на камнях Сыторчуком, замкомвзвода бинтовал ему грудь.
– Отходи! Потом перевяжешь, отходи! – крикнул Минохин, стараясь перекричать грохот своего автомата.
Виктор что-то прокричал в ответ, рывком взвалил на плечо раненого Сыторчука, оказавшегося на удивление легким, и побежал вперед-вверх, слыша, как непрерывно свистят в воздухе и щелкают по камням пули. На бегу отстреливаясь, они наконец выскочили на хребтину, и тогда сверху по наседающим моджахедам ударил пулемет Молотова. В сердце старшего лейтенанта появилась надежда. Он припал к камню, тщательно выцелил улегшегося за валуном духа и нажал на спуск. Пули прошли рядом, но все же мимо. Сергей вскочил и побежал, стараясь догнать ушедших вперед бойцов и видя, как двигавшийся чуть впереди и выше Батаев, отчаянно матерясь, поливает огнем поднимавшегося по гребню противника. Их обходили и слева, и справа. Даже «ПКМ» Молотова, как оказалось, был не в состоянии остановить натиск наступающих. Моджахеды прекрасно знали, что им отпущено не так много времени, и, спеша расправиться с вставшими на их пути разведчиками, не считались с собственными потерями.
До позиции взвода осталось всего ничего. Минохин видел, как перемахнул через каменный бруствер несший свою тяжелую ношу Бебишев, как тяжело повалился за камни Сухарев, как медленно, очень медленно подбегал к позиции Мишка Батаев. От тяжелого бега, от сковавшего разум нервного напряжения ноги налились свинцом и не хотели повиноваться. Сергей сцепил зубы и, не обращая внимания на свист пуль, кинулся к спасительному укрытию по кратчайшему расстоянию. Последние метры он пролетел ласточкой и, глядя, как укладывают раненого Сыторчука, тяжело опустился на рюкзак. Вытерев стекающий по лицу пот, он осторожно приподнялся над бруствером.
Из ущелья уже выползло и быстро растекалось по камням до полусотни духов, а оттуда один за другим появлялись все новые и новые.
– Батаев! – разрывая хрипящие от натуги легкие, крикнул взводный и, подняв автомат, прицелился в ближайшего моджахеда. – Вы видели, сколько их?
– Сотни полторы, – все еще тяжело дыша, отозвался Михаил. – Мы их десятка два почикали, может, больше.
Сергей оставил последнюю реплику без внимания. Надо было что-то предпринимать – душманы, поднявшись выше, оседлали верхотуру хребта и теперь, перебегая от камня к камню, двигались на позицию взвода.
– Батаев, второе отделение, наверх к Молотову, быстро! – закричал он, стреляя по мельтешащим среди камней фигуркам.
Тем временем духи, ведя непрестанный огонь, короткими перебежками продолжали настойчиво приближаться к позициям разведвзвода. Их крики перемешались со стонами и стрельбой, которая становилась все интенсивнее.
Подхватив свой рюкзак и стреляя с одной руки по наступающему противнику, Михаил, повинуясь отданному приказанию, начал подниматься наверх. За ним, перескакивая от укрытия к укрытию, потянулись остальные бойцы второго отделения.
– Скорее, Блатной, скорее! – не отрываясь от приклада, крикнул Молотов, и его пулемет заговорил вновь. Минуту спустя его песню подхватили автоматы успевших выбрать себе позицию автоматчиков. Изредка сквозь треск очередей прорывалось одиночное гроханье эсвэдэшки. Бой разгорался…