Приказ самому себе

— Да что вы такое говорите?! За запросом дело не станет. Я договорилась в гороно! Как вы меня испугали… Ребятки, а что Сережа Бойченко? С тех пор как он стал мотогонщиком, у меня душа не на месте. Не разбился бы.

— Ой, Алевтина Васильевна! Извините, совсем забыли, — вскочил Игорь. — Вчера только говорили с ним в Москве. С гонками все в порядке. Он стал кандидатом в мастера. И еще он хотел вам сюрприз сделать. Сдал досрочно все экзамены и отчеты по педпрактике. Думал госэкзамены — досрочно. Но начальство уперлось. Вот и придется ему торчать в Москве до июня.

— Игорь, — остановил его брат, — дай лучше Сережкино письмо.

Пока Алевтина Васильевна читала шесть страниц, исписанных мелким, убористым почерком, лицо ее сначала хмурилось, потом посветлело. Под конец она смеялась.

— Нет. Мне просто везет в жизни! Я очень счастливая. Какие же прекрасные ребята! Да мы такие дела завернем!

Смущенные похвалой, студенты потупились.

— Подумайте только. Он пишет, что не хочет полгода сидеть сложа руки. И что же он делает?.. Готовится сдать экстерном весь курс пионерской работе. Говорит, что историком быть всегда успеет. Вот: «История наука неторопливая. А я, пока молод, пока силушка в жилушках играет, хочу работать старшим пионервожатым в школе. Тут, думаю, принесу больше пользы». Ну что скажете? Золото, а не парень! Как только придет Сережа, так отпущу Аллу в институт иностранных языков. Каждый день просит…

За дверями звенели звонки. Гулом океанского прибоя глушили перемены, и вновь наступала тишина. А они все говорили…

Олег и Игорь близнецы, но внешне мало похожи. Олег темноволосый, кареглазый, неторопливый в движениях. У Игоря большие серые глаза под длинными ресницами, светлые волосы, порывистый темперамент южанина. Оба рослые, крепко сбитые. От них веет светлой, нерастраченной доброй силой.

Потом братья с Алевтиной Васильевной ходили по школе. Уселись втроем на низеньких гимнастических скамейках в физкультурном зале, говорили о том, что надо в нем переоборудовать, что купить.

— Все будет! — закрывая блокнот, пообещала директор. — Только поскорей приезжайте. Мальчишки заждались…

Вдруг дверь распахнулась и вбежала Нина Владимировна.

— Нина! — бросились к ней Олег и Игорь. — Что с тобой?

Волосы ее были в снегу, а на пальто прилипли два белых комка — следы от попавших в спину снежков.

— Алевтина Васильевна! Это какое-то… — чуть не плача, говорила она. — Я провожала свой класс. А они вот… Как девчонку, снежками… Я кричу, а они смеются…

Все трое улыбнулись. Растерянная маленькая Нина Владимировна и правда была похожа на девчонку-старшеклассницу.

— Вот видите, — направляясь к двери, сказала директор. — И так каждый вечер. Осада… Придется идти самой и разгонять.

— Что вы, Алевтина Васильевна! Разрешите нам уладить это, — попросили братья Жихаревы, загораживая ей дорогу.

— А как?

— Очень просто! Клин клином вышибают!

— Но ведь может получиться драка?!

— Нет. Мы организуем бой снежками. Игра же!.. На свежем воздухе… Ну что вы боитесь?.. Ведь мы учителя. Педагогику на «пять» сдали. И психологию… — наседали на нее братья.

— Ребята! Девочки! Вам не надоело прятаться?!

Шум в переполненном вестибюле стих. Все обернулись к центру и с интересом рассматривали двух рослых молодых людей в синих шерстяных тренировочных костюмах.

— А что делать? Они хулиганы!.. Их много!

— А вас разве меньше?! — громко спросил светловолосый.

— Так они снежками бьют!.. И кормят…

— А кто вам не дает?! И вы — снежками!

— Так они и выйти не дадут!

— Дадут! Мы их самих с двух сторон в клещи возьмем.

— А вы кто? Бригадмилы?

— Нет. Мы ваши физруки… только с нового учебного года.

— Вот здорово! — закричали вокруг. — А как вас зовут?

— Меня — Игорь… Владимирович. А его — Олег Владимирович. Ну так что? Будем и дальше прятаться?.. Или дадим бой?

— Дадим!.. Мы им покажем, как снегом кормить!..

Через несколько минут обитатели вестибюля, побросав портфели и папки, разделившись на два батальона, во главе с физруками выскользнули из школы через запасные выходы…

Уже месяц, как Сазон уклоняется от встречи с Аликом. Теперь дома хоть не появляйся: то пацана подошлет, то сам под окнами заявится. И ходит Сазон по бесконечным улицам города запахнувшись в просторный теткин ватник, надвинув на глаза купленную по случаю морскую фуражку-мичманку, сметая с тротуара снег широченными, не по росту длинными брюками клеш. Обходит подальше милиционеров и вздрагивает каждый раз, когда почудится ему среди прохожих фигура Алика. Возвращается домой он теперь не по своей улице, а проходными дворами. Вот жизнь!..