Приказ самому себе

— Есть где! — настаивал Зиновий. — Вчера из совхоза приехал Семен Семенович. Они там машины ремонтировали. В совхозе нужно это… ну к проволочкам ветки виноградные подвязывать. А рабочих — кот наплакал. Вот бы нам туда! Ведь подшефный…

—А что?! Махнуть всем классом! — загорелись мальчишки.

—А кто нас отпустит?

И тут только все вспомнили о классном руководителе.

—Лидия Николаевна! — окружили ее ребята. — Нужно поехать! Деньги заработаем — отошлем во Вьетнам!..

—Горячие головы! Раз-два — и поехали. Это же не в кино сходить. Не понравилось — ушел с сеанса. Сейчас шумите, а завтра, может, полкласса раздумает.

—Нет! Не раздумаем!

—Ну вот что. Вы дома поговорите. А я пока почву прощупаю.

—Хорошо! Только вы недолго щупайте… Родители большинства согласились. Остальных ходили уговаривать целыми делегациями. И когда везде договорились, вдруг выяснилось, что Алевтина Васильевна против…

Это ошеломило их. Но только на два урока. А потом началась осада директорского кабинета. Отпрашивались с урока "на минутку", бежали на первый этаж и, просунув голову в двери, уговаривали: "Алевтина Васильевна, а мы уже не маленькие — через месяц — семиклассники… А уроки мы там делать будем…"

— Эт-то что за комедия! — прикрикнула на них директор. — Вместо того чтобы учиться, бегают тут по одному…

Тогда утром, до занятий, явились всем классом. Заполнили коридор. Пока директор не пришла, давали наставления делегации

—Вы на политику нажимайте. Вьетнаму, мол, помощь нужна! Осколок покажите! Пусть пощупает… И газеты!.. Хоа Ван Мыну тоже тринадцать было, а он уже пятьдесят карателей уничтожил… А мы что?.. И про учебу… Не отстанем. Пусть не боится!..

—А если совсем соглашаться не будет, — таинственно сказал Зойка, —напомните, как она сама на фронт сбежала. И раненых спасала. И ей орден дали! А нам так и в совхоз нельзя?!

—Откуда ты это знаешь?

—На избирательном участке в автобиографии прочитала. Вот!

—А она не обидится?.. А то все дело испортим.

—А чего обижаться? Правда ведь. Если она сознательная…

— Я сознательная, — раздался насмешливый голос за спиной Они мигом обернулись и смолкли. Сзади стояла Алевтина Васильевна. Зойка ойкнула и спряталась за спину Жени.

— Лучше бы дома уроки учили, чем митинговать, — сказала она; Но, увидев помрачневшие физиономии "бэшников", широко улыбнулась и спросила: — Так когда же вы хотели ехать?

— Можно?!.. Разрешаете?!.. Ура-а-а!.. Алевтина Васильевна, Навварта Маср! — восторженно закричали они.

                                            ОКОЛО ШКОЛЫ

Второго мая в начале десятого, наискосок от школы, прямо у Сазонова двора, остановились две большие грузовые машины. А к школе стали подходить "бэшники", одетые по-дорожному, с рюкзаками и чемоданчиками. Родители окружили директора и Лидию Николаевну, выясняли подробности, записывали адрес.

Зиновий, выбранный ребятами и утвержденный директором командиром рабочего отряда, переходил от группы к группе, составлял списки, распределял по машинам. В отцовских бриджах и сапогах, тужурке-штормовке, подпоясанный солдатским ремнем, он и внешне походил на командира. Говорил коротко, уверенно. Его слушались ребята, то и дело подходили посоветоваться.

Сазон глянул в окно. Удивился. Хотел выйти на улицу, но увидел Алевтину Васильевну и Сашу, переходящих дорогу, шмыгнул в калитку и стал смотреть в щелку. Когда мимо проходил Зиновий, он окликнул:

— Угол!.. Куда это вы? Гулять, что ли, собрались?

— А-а, Гришка! Здоров… Нет, Мы это… в совхоз едем работать. Чтоб деньги во Вьетнам послать, — смущенный не меньше Сазона, ответил Зиновий. Со встречи на Зеленом спуске они не виделись.

— Гля! А девки?

— А что? Это не так уж… виноградные лозы подвязывать… Ну я побегу. Надо по машинам распределять.

— Деловые все стали, — буркнул Сазон, закрывая калитку.

Тетка, узнав, куда едут ребята, затронула больное:

—Вот. Был бы как все, тоже б поехал. Поработал. На свежем воздухе как хорошо!.. Чем штаны по парадным протирать.

—Ты чего мне в душу лезешь?! — так и взвился Сазон. — На свежем воздухе! — передразнил он. — Тут и так тошно!.. Нужен я им, как собаке пятая нога!..

—А ты бы, Гриша, с директоршей поговорил, — не отставала тетка. — Она женщина добрая, обходительная. Повинился бы…

Сазон заткнул уши. Но тетка подсела рядом, уговаривала:

—Пойди, Гришенька… Посмотри на товарищей. Чего сычом глядишь? Не съедят, чай. Вместе учились… Хочешь, я попрошу?..

—Не смей! — вскочил Сазон. — Никуда я не пойду!.. — но потом он как-то незаметно для себя, машинально, застегнул старенький морской китель на все пуговицы и пошел на улицу.

Теперь Сазон не скрывался. С ним здоровались мальчишки и девочки. Он с готовностью отвечал, начинал разговор. Но они спешили. Укладывали вещи в машины, бежали что-то спросить у Лидии Николаевны, у Зиновия. Только он стоял без дела и, чувствуя неловкость, переминался с ноги на ногу.

Уже все сидели в машинах, когда откуда-то вынырнул Углов:

— Гришка! Махнем с нами, а?!

Сазон вздрогнул, подозрительно глянул ему в глаза. Но не увидел в них ни насмешки, ни подвоха. Зиновий смотрел прямо, доброжелательно и чуть смущенно.