Приказ самому себе

—Ну и память у тебя! — похвалила она. — Только смотри, Гриша. Взялся ты горячо. Не остынь скоро. Соблазнов много: то погулять захочется, а то какая-нибудь фантазия в голову придет.

Нет, Лидия Николаевна! У меня, знаете, какой характер?!.. Железный! Вцеплюсь, как бульдог… За четыре месяца два года догнать?!.. Да я есть не буду, спать не буду, а догоню!..

Пятого мая вечером собрался экстренный совет отряда. А на утренней линейке Зиновий зачитал "приходо-расходную книгу". Оказалось, что заработали за три дня двести сорок пять рублей а на еду потратили сто пятьдесят шесть. Командир спросил:

— Что же мы пошлем во Вьетнам?.. Что будем делать, ребята?!..

Поднялся шум, посыпались предложения… И решили так: подъем делать в пять, тогда можно выезжать первыми, а не ждать, пока машины развезут рабочих совхоза. Это сэкономит не меньше часа. Продлить работу на час. Но договориться: пусть на поле привозят что-нибудь перекусить. И еще: просить директора, чтобы в столовую отпускали продукты из кладовой совхоза, а не из треста столовых. Это сократит расходы на питание…

Все утро Лидия Николаевна потратила на "утрясание" этих вопросов. Но зато приехала в поле к одиннадцати часам не с пустыми руками. Тут же, в лесополосе, ребята выпили по кружке густого молока и съели по здоровенному ломтю пахучего, еще теплого хлеба. Перекусив, разлеглись отдохнуть на разостланной соломе, бросив сверху куртки и пальто. Прорепетировали инсценировку к концерту. Послушали транзистор.

Когда время перерыва прошло, Зиновий шепнул Стасику.

Тревожный сигнал горна мигом поднял всех на ноги.

— "Бэшники"! — закричал командир. — На виноградники! Ура!

—Корсары! На абордаж! За мной! — поддержал Сазон и первым побежал к виноградникам. За ними кинулись остальные.

—Какой у вас народ, Лидия Николаевна! — похвалила бригадир. — Ведь устают же. Вижу. А нос не вешают.

В последний день, девятого мая, работали особенно дружно. Когда приехали машины, девочки закричали:

—Принесло вас! Не могли хоть на полчаса опоздать?!

—Вам не угодишь, девчата! — смеялись шоферы.

Прощаясь с веселой тетей Машей, девчонки кинулись ее целовать Мальчишки солидно протягивали бригадиру руку.

— Приезжайте еще! — говорила она. — Я вам лучшие участки приготовлю!.. — и долго махала им рукой вслед.

Вечером в честь Дня Победы дали рабочим совхоза такой концерт, что сами удивились. Так хорошо никогда не выступали.

— Да вы же настоящие артисты! — похвалил директор совхоза. После концерта большинство осталось смотреть кино. А Зиновий с Женей и Саша с Зойкой решили попрощаться с поселком. Обошли все знакомые места и остановились на пустыре за общежитием. Дальше, за дорогой, начинались поля.

—Бр-р-р! — передернула плечами Саша. — Что-то холодно.

—Так давайте костер разожжем! — предложил Зиновий.

—Костер! Костер! — запрыгала Зойка. — Как в лагере! Костер загорелся от одной спички. "Папина школа!" — с гордостью подумал Зиновий. Огонь быстро набирал силу. Пламя лизало палки, чуть влажные от вчерашнего дождя. Потрескивало. Все согрелись и замолчали. Каждый думал о чем-то своем.

Зиновий лег на куртку и глядел в небо… Ночь светлая. По небу облака. Луна высвечивает. Облаков много. Они бесформенные, с рваными краями. Кажется, что это вовсе не небо, а необозримо широкая река ранней весной. А по реке идут изломанные льдины, разделенные извилистыми полосками темной воды… Дышится легко. И от этого вида, от холодного, промытого дождями воздуха в душу входит какая-то спокойная радость, зачарованность. Ждешь чего-то хорошего, ясного.

— Ребята, — тихонько окликнул он товарищей, — давайте дружить долго-долго. Папа говорил, что дружба с детства — самая крепкая… И чтоб друг другу никогда не врать…

— Конечно, — откликнулись Женя с Зойкой. А Саша спросила:

—Открой тайну. Зачем ты тогда в школу вернулся? Когда журнал…

—Скажу, — помолчав, ответил он. — Портсигар папин забыл с папиросами. Я ведь тогда курить хотел научиться.

— Вот дурак!

Чего ж ты ругаешься. Не курю я!.. Тогда ребята смеялись, что не умею. Вот я и притащил. А потом за батарею в туалете спрятал.

—Ладно. Чего сейчас об этом, — вмешался Женя. — А помните, как за нами кто-то следил, когда мы с КИБом шли?

— И конфеты подбросили. Сейчас бы их сюда! — вздохнула Саша.

— И тебе, Женька, записки писали, что тебя отлупить хотят, — вспомнил Зиновий, — Вот бы узнать кто?!

—Я, — тихо произнесла Зойка и встала.

—Что "я"? — спросил Женя.

— Все я! — ответила она, отворачиваясь. — И шла за вами в дождик. И записки тебе писала. И конфеты… — тоже я.

— Зачем?! — удивился Женя.

— Зачем, зачем! Раззачемкался! — выкрикнула Зойка. Отошла от костра и из темноты: — За тебя боялась. Вот!

Женя хотел что-то сказать, но закашлялся. Зиновий стал подбрасывать в костер. А Саша позвала:

— Зой! Иди сюда. Садись на мое пальто, — усадила ее, обняла за плечи и предложила: — Давайте подумаем, кто кем будет?

— А ты кем хочешь? — спросила Зойка.

Точно не знаю. Наверно, учительницей. Очень люблю маленьких хорошему учить. А ты?