Приказ самому себе

— Хочешь, я тебе слово в слово скажу?! — предложил веселый семиклассник. — Он скажет: «Здравствуйте, будущие Ломоносовы и Жуковские, Фарадеи, Паскали и Складовские-Кюри…» А потом он еще очень любит говорить о могуществе техники. «Смотрите. Я поворачиваю выключатель. Раз. И чудо! Загорелся огонь. Тьма расступилась. Я поворачиваю кран — новое чудо…»

В Зиновии вдруг проснулось озорство. Родился дерзкий план. Он поделился с Сашей и Женей. Саша расхохоталась. А осторожный Женя предупредил:

— Смотри, Зинка. Как бы не влетело тебе, если узнают.

Углов и сам понимал, что затевает не то. Но какой-то бесенок шептал в ухо: «Сделай! Сделай!» Зиновий отгонял его, но он стыдил: «Трус! Трус! Испугался?!» И Зиновий сделал. А подбежав к кабинету, уже ничего изменить не мог. Из-за угла коридора показалась приземистая фигура физика…

Класс с готовностью поднялся навстречу. Несколько секунд разглядывали друг друга. Владимир Демидович пришел на урок, на праздник. На черном, тщательно отутюженном костюме — ни пылинки. Ворот рубашки и манжеты, чуть видные из рукавов, безукоризненно белы. На чисто выбритом лице — легкий румянец. На губах затаенная до поры улыбка. А в глазах — доброжелательность и тепло.

Мальчишки невольно подтянулись, спешно заправляли выбившиеся из штанов рубашки.

Оглядев лица и оставшись чем-то довольным, учитель поздоровался.

— Здрав-ствуй-те! — старательно гаркнули ребята.

Он улыбнулся. Сделав вид, будто оглох от крика, помотал головой с седым ежиком коротко остриженных волос и сказал:

— Здравствуйте, будущие Михаилы Ломоносовы и Жуковские, Фарадеи, Паскали и Складовские-Кюри!..

Саша уткнула голову в руки. Женя отвернулся. Зиновий сидел напряженный. Испуганно ждал: что же будет?

А было почти так, как предсказал семиклассник.

Владимир Демидович заговорил о технике:

— Наш пращур, человек каменного века, окажись он сейчас тут, умер бы от страха, в священном ужасе распростерся бы ниц перед вами, сочтя вас великими, всемогущими богами. А разве мы не всемогущи?!. Смотрите. Я поворачиваю выключатель. И вспыхивает огонь. Пращур падает ниц. Чудо! Тьма расступилась! Ни один лютый зверь… — Сухо щелкнул выключатель. Свет не загорелся. Владимир Демидович удивленно посмотрел на стенку. Щелкнул еще. Света и было.

В классе зашумели. Плечи Саши вздрагивали от смеха.

— Что-то с пробками, — пробормотал физик. — Ну бог с ними. Вот рядом. Тоже чудо. Я поворачиваю вентиль, и льется вода, без которой нет жизни, — он крутнул вентиль. Но из крана не упала даже капли: Класс смеялся. Шея физика покраснела. Он чуть склонил голову, будто прислушиваясь, и вдруг, хохотнув, спросил:

— А ну-ка, Ньютоны! Кто придумал это чудо?!

Класс замер. А Зиновия будто пружиной вытолкнуло вверх:

— Я… Владимир Демидович. Углов моя фамилия… Я не хотел, вы не думайте. Я думал — весело будет. Ребята из седьмого…

Физик испытующе посмотрел на растерянное лицо Углова, подергал себя за ухо и себе же сказал назидательно:

— Вот видишь, Владимир Демидович… Все некогда, некогда. Вот шельмецы и подметили… — и вдруг неожиданно рассмеялся. Заулыбались мальчишки. А физик поманил пальцем Углова: — Ну ты, Джордано Бруно! Ниспровергатель основ! Беги да включи свет и воду. Чудо-то для пращура должно состояться.

Через минуту вода и свет появились. И первый, такой непохожий на другие урок физики покатил, как по рельсам…

Звонок прозвучал неожиданно, будто выстрел. Ребята окружили стол Владимира Демидовича и спрашивали, спрашивали, не хотели уходить на перемену из кабинета.

Через несколько дней Елизавета Серафимовна остановила физика в коридоре:

— Владимир Демидович, что же вы молчали?

— А о чем я должен был вам сказать? — удивленно вскинув брови, спросил он.

— Как? Ведь во вторник, я только об этом узнала, у вас этот… Углов чуть не сорвал урок физики!

Владимир Демидович внимательно посмотрел на возбужденное лицо Елизаветы Серафимовны и нехотя ответил:

— Никто ничего не срывал… Вас неверно информировали…

— Но мне же рассказали девочки. Это ужасно! К старому заслуженному учителю и вдруг так… Этот Углов… Помилуйте, но что же это такое, как не попытка сорвать урок?

— Вот что, голубушка, — поморщился Владимир Демидович, — если вам непременно хочется знать, что это было, отвечу… Урок. Мне урок. Критическое замечание в этакой остроумной форме… Очень, знаете, эффектно и доходчиво: помни, что ты советский учитель, а не дьячок в бурсе! Вот так-то… Извините, я спешу.

Едва Владимир Демидович отошел, к нему, будто крупицы металла к магниту, со всех сторон устремились ребята. И, окруженный ими, оживленно жестикулируя, споря, старый учитель медленно продвигался к гостеприимным дверям физического кабинета.

ЖЕНЯ КАРПЕНКО

Женя Карпенко снова удивил всю школу. Он сделал КИБа. Толпы мальчишек осаждали двери шестого «б», чтобы посмотреть на Женю, разузнать, как ему удалось сделать такое чудо…